Что ожидать от правительства Натальи Гаврилицы

Премьер-министр Наталья Гаврилица, выступая в парламенте перед голосованием за новый кабинет министров, не раз произносила слово "исторический". Особое, и даже революционное значение утверждения нового кабмина постоянно подчеркивали и лидеры правящей партии, напоминая, что теперь "пришло время хороших людей".

По логике, это должно означать, что раньше было время плохих людей, и оно ушло. Видимо, именно в этом заключается революционность момента и эпоха перемен, с точки зрения новой власти.

Однако так, во-первых, говорили абсолютно все партии, которые до того получали власть в Молдове. Единственное отличие "Действия и солидарности" в том, что "хорошие времена" (вместе с "хорошими людьми") они сделали брендом, который получил достойную кампанию по медийной раскрутке.

А во-вторых, при ближайшем рассмотрении, не только историзма, но и достойной восторгов новизны в только что утвержденном правительстве Натальи Гаврилицы не наблюдается. Нет в нем почти ничего такого, что жители Молдовы не видели бы раньше.

Например, Наталья Гаврилица заявила с парламентской трибуны, что у Молдовы "появился исторический шанс", который заключается в способности президента, парламентского большинства и правительства работать сообща и в едином направлении.

Но если так, то получается, что "исторический шанс" возникал перед Молдовой постоянно, действовал непрерывно и более того, никогда не исчезал надолго.

Несокрушимое единство президента, парламента и правительства наблюдалось во времена правления ПКРМ, с 2001 по 2009 годы. Прекрасное взаимопонимание царило между и. о. президента, парламентским большинством и правительством в период всех трех "Альянсов за евроинтеграцию" в 2009-2012 годах (несмотря на склоки внутри самих альянсов), а также во время правления Николае Тимофти.

Рука об руку трудились правительство и парламентское большинство и в эпоху, когда в Молдове формировалось "захваченное государство". И хотя президент Игорь Додон был исключен из процесса принятия решений в этой схеме, система с легкостью нашла способ работать и без президента (знаменитые "пятиминутные отстранения").

И уж совсем недавно завершился период, когда за одним столом каждую неделю заседали президент Молдовы Игорь Додон, спикер парламента Зинаида Гречаная и премьер-министр Ион Кику.

То есть, если возводить политическую стабильность и сотрудничество между исполнительной и законодательной властью в абсолют, то например, наибольшей стабильности за последние десять лет правление в Молдове достигло при Демпартии. И это соображение вынуждает приглушить фанфары, трубящие об историчности момента.

В самом по себе единстве президента, парламента и правительства для Молдовы ничего исторического и даже необычного нет. Важно, как это единство будет употребляться.

Нет ничего нового и в приходе к власти в стране правого, прозападного и проевропейского правительства.

Собственно говоря, именно такие кабинеты министров управляли Молдовой с 2009 по 2019 годы. Все они провозглашали европейскую интеграцию единственным путем модернизации страны. Все они подчеркивали, что намерены проводить европейские реформы (в том числе реформу юстиции), а с 2014 года — еще и заявляли о непоколебимой решимости выполнить условия соглашения об ассоциации с ЕС.

Нет никаких оснований полагать, что министры, которые входили во все эти бесчисленные правительства, были менее профессиональными, менее образованными, менее мотивированными или менее энергичными чем министры в составе кабинета, утвержденного в пятницу в парламенте депутатами фракции "Действия и солидарности".

То есть, при прогнозировании результатов, которые будут достигнуты кабинетом Натальи Гаврилицы, может очень пригодиться изучение деятельности кабинетов Владимира Филата (первого и второго), Юрие Лянкэ, Кирилла Габурича, Валериу Стрельца, Павла Филипа и собственно, Майи Санду.

Вне зависимости от особенностей каждого из этих правительств (и особенностей всех видов парламентского большинства, на которые они опирались), стратегический курс проевропейских кабинетов оставался одним и тем же. И состоял он всегда из двух главных элементов — поддерживать тесные отношения с внешнеполитическими партнерами и финансовыми донорами, а также вести непрерывный диалог об имплементации европейских реформ.

Соответственно, работа каждого из этих правительств в большей или меньшей степени благожелательно оценивалась Западом. То есть, каждое из них было очередной "европейской историей успеха" и шествием от победы к победе.

Занятно, что "кража миллиарда" никак не противоречила следованию по этому курсу. То есть, в глобальном смысле, это был досадный инцидент, никак не связанный с общей стратегией. Той самой стратегии, которой будет придерживаться и правительство Натальи Гаврилицы.

Действовать новому кабинету министров, по сути, придется в тех же самых условиях, что и всем остальным правительствам до него за последние десять лет (исключая разве что правительство Кику).

Потребность во внешнем финансировании, бегство населения из страны, экономический кризис, катастрофа в сельском хозяйстве, коррупция, режим наибольшего благоприятствования со стороны Запада — в этом смысле кабинет Гаврилицы столкнется с теми же проблемами и бонусами, что например, правительство Кирилла Габурича или Валериу Стрельца.

А раз условия похожи и курс неизменен — значит, и решения будут приниматься очень схожие, и в экономике, и в социальной сфере, и в государственном строительстве.

Единственное, что отличает правительство "Действия и солидарности" от его проевропейских предшественников — это заявленная революция в области борьбы с коррупцией. Правда, и многие другие премьеры до Натальи Гаврилицы с той же решительностью говорили о намерении провести реформу юстиции и приняться за чистку государственных структур от коррупционеров.

Новизна правления "Действия и солидарности" и Майи Санду, курс которых предстоит реализовать Наталье Гаврилице, заключается, так сказать, в подаче политического продукта, пусть уже не нового и успевшего поднадоесть потребителю.

Обещание антикоррупционной революции — собственно, в эту короткую фразу и укладываются ожидания избирателей, которые голосовали сначала за Майю Санду, а затем — за "Действие и солидарность".

Если правительству Натальи Гаврилицы удастся продемонстрировать массам картину, которая будет воспринята обществом как доказательство реальных результатов в борьбе за неподкупное правосудие и честный госаппарат — то для Майи Санду и "Действия и солидарности" это будет победа. Все остальное можно просто пустить на самотек, повторяя устоявшиеся формулы и схемы прошлых правительств.

И напротив, если реформа судебной и правоохранительной системы захлебнется или увязнет, то правление "Действия и солидарности" не спасет ничто. Сколько бы денег ни вкладывали в Молдову МВФ, Всемирный банк и ЕБРР, и какой бы "новой историей успеха" это правление не нарекли.