КИШИНЕВ, 28 окт - Sputnik. Молдавскую Республику на территории Бессарабии провозгласили в декабре 1917 года, в марте следующего года был обнародован проект ее конституции как суверенного государства. Однако уже в апреле 1918 года Бессарабия была присоединена к Румынии на правах автономной провинции, а спустя шесть месяцев отменялся и этот особый статус Пруто-Днестровья.
Еще продолжалась Первая Мировая война, как разгорелась борьба за контроль над этим стратегически важным регионом Восточной Европы. Не без изрядного везения Румынии удалось сохранить его за собой.
Весной 1918 года королевские войска в Бессарабии стояли на грани разгрома наступавшими с востока революционными войсками Лазарева (в составе которых присутствовали румынские пробольшевистские подразделения). Для спасения ситуации премьер-министру Авереску даже пришлось подписать резонансное соглашение с Российской Федеративной республикой "об очищении" румынскими войсками Бессарабии. К счастью для румынских монархистов это соглашение так и осталось не выполненным, поскольку большевиков вытеснили с территории Украины и Причерноморья австро-венгерские и германские войска.
В сентябре уже германское командование планировало наступление на Бессарабию через Тирасполь и Могилев-Подольский (операция "Фанштросс"), чтобы не допустить перехода королевского режима на сторону Антанты. Тогда были определены силы для нанесения удара через Днестр: три дивизии под командованием штаба 12-го корпуса. Но осенью 1918 года германцам так же, как и несколькими месяцами раньше большевикам не хватило времени для реализации своего плана, поскольку начался распад их фронта.
Как только смолкли залпы "Великой войны" Бухарест озаботился вопросом легализации бессарабской аннексии. Это было делом не простым, поскольку правительства стран победившей Антанты были явно не восторге от распространения румынского суверенитета на бывшую губернию Российской империи. Что же касается восточного соседа, то обе стороны бушевавшей в России гражданской войны (красные и белые) выступали против отчуждения Бессарабии Румынией.
В январе 1919 года в Париже стартовала международная конференция, которой предстояло определить послевоенное устройство Европы. Вскоре "Совет четырех" лидеров ведущих мировых держав (США, Франции, Англии и Италии) выступил с, казалось бы, компромиссной инициативой. Румынии предлагалось провести в регионах Бессарабии с преимущественно молдавским населением плебисцит о будущем региона. Однако румынское правительство отвергло это предложение.
Дипломатические позиции Бухареста очень усилились поле подавления Венгерской революции и занятия в августе 1919 года румынскими войсками Будапешта. Теперь королевство могло требовать уступок по "Бессарабскому вопросу". В результате была оформлена сделка: Румыния выводит своих военных из Венгрии в обмен на международное признание за ней Пруто-Днестровья.
В начале октября 1920 года, когда протокол о признании румынского суверенитета над Бессарабией уже был готов к подписанию, участвовать в нем вдруг отказались официальные представители США. Американский посол в Париже Хью Уоллес озвучил заявление: "Подписание договора в столь неподходящее время будет способствовать большевистскому делу с далеко идущими зловещими последствиями". Некоторое лукавство данных слов состояло в том, что во время их произнесения Советское правительство уже контролировало основную часть территории бывшей Российской империи. На первый план для Вашингтона выходил вопрос налаживания экономических отношений с Москвой.
Попытки вовлечь США в орбиту "Бессарабского протокола" продолжились и после 1920 года, но всякий раз они встречали категорический отказ. В июне 1923 года румынскому посланнику в Госдепартаменте США была доведена следующая позиция: "Сама Россия никогда не признавала отделения Бессарабии, а наша позиция заключалась чтобы не признавать частей бывшей Российской империи, если только сама Россия этого не делала. В этом смысле положение Бессарабии отличается от ситуации Прибалтийских стран, Польши и Финляндии".
Весьма критичное отношение в Соединенных Штатах вызывали и реляции Бухареста об успешной интеграции Пруто-Днестровья в состав королевства. К примеру, американский посланник в Бухаресте Джей в 1923 году так комментировал события в регионе: "…провинция остается в условиях чрезвычайного положения со времени ее аннексии… Продление военного режима объясняется опасением нападения русских, но это объяснение, которое можно принять отчасти, касается зоны вдоль границы, но оно представляется притянутым, когда его распространяют на всю провинцию и, думается, призвано скрыть реальное недовольство со стороны очень значительной части общественности".
Чтобы как-то сгладить конфуз, вызванный позицией США, Великобритания привлекла к участию в подписании 28 октября 1920 года Парижского протокола по Бессарабии свои доминионы: Канаду, Австралию, Южно-Африканский Союз, Новую Зеландию и даже Индию.
Другой проблемой, с которой столкнулся Парижский протокол, была крайне медленная его ратификация участниками. Между тем заключенные договоренности вступали в силу лишь после одобрения парламентами всех стран – подписантов.
Причем удивительную неторопливость проявила сама Румыния. Парламент королевства одобрил Парижский протокол только через полтора года, после его заключения. Великобритания провела ратификацию в 1922 году, Франция в 1924, Италия в 1927 году. На пути превращения Парижского протокола в действующий акт международного права оставалась лишь Япония.
Таким образом и через 10 лет после румынской аннексии международно-правовой статус Бессарабии не был однозначно определен. Ряд влиятельных государств считали пребывание в нем румынских властей нелегитимным. Дальше других пошел продолжатель Российской империи – Советский Союз, в составе которого (а точнее, Украинской ССР) в 1924 году была учреждена Молдавская Автономная республика. Территориально она располагалась на левобережье Днестра, хотя формально ее юрисдикция распространялась и на Бессарабию.
Забегая вперед скажем, что Токио так и не включил "зеленый свет" Парижскому протоколу и руководствовался он в этом своими сугубо меркантильными соображениями.
В 1925 году СССР и Япония заключили "Конвенцию об основных принципах взаимоотношений". Советский Союз ставил вопрос о ее подписании в зависимость от нератификации Парижского соглашения по Бессарабии.
Благодаря конвенции Япония получала 50-процентную концессию на каждое из эксплуатируемых нефтяных месторождений на Северном Сахалине, могла вести в этом советском регионе разведку новых месторождений, обладала также угольной концессией. При этом в качестве платы японские концессионеры обязывались передавать СССР лишь 5-8% продукции по угольным месторождениям и 5-15% по нефтяным.
В 1927 году были расширены участки моря, где японские рыбаки могли вести вылов сельди и сбор крабов. Причем на данную меру СССР пошел в ответ на начавшуюся было в Токио подготовку процедуры ратификации "Бессарабского соглашения".
Заместитель наркома иностранных дел СССР Литвинов телеграфировал тогда представителю советского МИДа в Японии Довгалевскому по вопросу Парижского протокола: "вступление в силу зависит только от Японии, и это придавало бы японской ратификации особенно одиозный характер".
Переломить сложившуюся ситуацию в свою пользу у Бухареста явно не хватало сил. Несмотря на то, что японцы симпатизировали румынским притязаниям на часть бывшей Российской империи, "своя рубашка" для них явно была "ближе к телу". Во время японско-румынских переговоров 1932 года это открыто признал замминистра иностранных дел Японии Арита: - "Для Японии очень важны отношения с Советским Союзом, поэтому вопрос ратификации может иметь серьезные последствия для нас. Мы хотим сдержать наше обещание, но не знаем, как скоро сможем это сделать".
Последняя попытка завершить ратификацию предпринималась в 1938 году, а спустя два года это действо потеряло всякий смысл. Бессарабия теперь уже фактически стала частью Советского Союза и Кишинев вновь стал столицей Молдавской Республики.
Вопрос о государственной принадлежности Пруто-Днестровского региона актуализировался во время Второй Мировой войны. Причем произошло это не только из-за действий германских и румынских нацистов.
Во время визита английского министра иностранных дел Идена в Москву в декабре 1941 года Сталин поставил вопрос о признании довоенной западной границы СССР (по состоянию на начало 1941 года). Однако союзники уклонялись от однозначного ответа, ссылаясь на необходимость созыва международной конференции. Когда же в Великой Отечественной войне произошел коренной перелом, западные дипломаты стали все с большим пониманием относиться к советским интересам.
В начале марта 1943 года тот же Иден в беседе с советским послом Майским заявил: "… наша политика в отношениях с Румынией является подчиненной нашим отношениям с СССР". Еще более откровенными были американцы. "Румыния как государство не пользуется в США хорошей репутацией и по этому американцам довольно безразлично, что с ней произойдет после войны"- делился своими впечатлениями от переговоров в Вашингтоне глава британского МИДа опять же с советским послом.
На Тегеранской конференции Рузвельта, Сталина и Черчилля, выражаясь словами румынской газеты "Курентуль" от 11 декабря 1943 года, США и Великобритания признали жизненные интересы Москвы в странах от западной границы СССР. Подтверждением тому могут быть слова британского лидера, сказанные Идену после Тегерана: "Мы также принимаем во внимание исторические границы России перед двумя агрессивными войнами, начатыми Германией в 1941 и 1939 годах".
В день освобождения от немецко-румынских войск Приднестровья, 12 апреля 1944 года, советский дипломат Новиков от имени всей Антигитлеровской коалиции вручил в Каире румынскому представителю текст соглашения о перемирии с Румынией. Кроме прочего там говорилось о восстановлении границы "по договору 1940 года".
Фактический руководитель Румынии Антонеску этот документ отверг. Однако 12 сентября того же года после блистательной Ясско-Кишиневской операции представители нового румынского правительства подписали перемирие с СССР, Великобританией и США, отказавшись от Бессарабии в пользу Советского Союза. В документе подчеркивалось, что представители трех союзных держав действуют в интересах "всех Объединенных наций".
Таким образом при разрешении "Бессарабского вопроса" на исходе Второй Мировой войны советские дипломаты учли ошибки своих румынских коллег во время территориального размежевания после Первой Мировой. Вопрос о государственной принадлежности Пруто-Днестровья не откладывался "в долгий ящик", а решался оперативно.
Примечательно и то, что соглашение, ставшее краеугольным камнем в основание сохраненной Молдавской Республики, являлось многосторонним международным договором, одобренным тремя из пяти постоянных членов Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Вероятно, это единство было бы менее единодушным при вступлении в силу Парижского протокола.