Двадцать восьмого мая 1812 года в Бухаресте был подписан договор, покончивший с османским владычеством в Днестровско-Пруто-Дунайском междуречье, названным вскоре Бессарабской областью. По примеру Великого княжества Финляндского и Царства Польского на вновь присоединенной к России территории учреждалось автономное административное образование со своими органами управления, собственными законами.
Притязания Российской империи распространялись на все Молдавское княжество, однако приближавшееся вторжение огромной Наполеоновской армии вынудило в 1812 г. Петербург уступить Стамбулу междуречье Прута и Сирета.
В 1814 году Наполеоновская Франция была повержена, а в Вене начался международный конгресс, призванный определить послевоенное устройство Европы. Фактическим главой внешней политики России тогда стал Иоанн Каподистрия, разработавший автономные начала управления Бессарабией, ярый сторонник освобождения европейских христиан от османского владычества.
Казалось бы, самое время было вернуться к дальнейшему вытеснению турок за Дунай, которым Россия занималась весь XVIII век. Для молдавских земель это означало перспективу воссоединения в границах одного государства. Однако геополитические реалии послевоенных лет, а также тяжелое социально-экономическое положение России, которая несла основное бремя войны с Наполеоном, не позволили реализовать данную стратегию.
Справедливости ради надо сказать, что будущий глава возрожденного Греческого государства Каподистрия приложил максимум усилий для окончательного освобождения от османского ига Молдавии и ряда других государств.
С его подачи российская дипломатия пыталась ставить вопрос о европейских владениях Османской империи еще в рамках Венского конгресса. Но опасаясь дальнейшего усиления России на Дунае, другие державы-победительницы настаивали на неизменности границ в этой части континента. Да и сам российский император Александр I в тот период увлекся идеей "Священного союза" – антиреволюционного альянса европейских монархов.
Каподистрия же на это отвечал, что дунайские народы являются скорее данниками, нежели подданными султана. Соответственно, поддержка их свободолюбивых устремлений не противоречит принципам "Священного союза".
Очередную попытку наступления на Дунайском направлении Каподистрия предпринял в 1815 году, при определении инструкций для нового посла России в Турции.
Высокопоставленный дипломат, приближенный к монарху, предлагал Александру I воспользоваться нарушениями Бухарестского мира со стороны Османской империи. Туркам предлагалось припомнить и их сотрудничество с Наполеоном .
В ходе личной аудиенции у императора Каподистрия горячо высказывался за разрыв Бухарестского мирного договора и заключение нового соглашения с Турцией. Для того же, чтобы сделать Стамбул более сговорчивым, предлагалось "приступить с военному движению" к турецким границам и в Черном море.
"Разве невозможно составить из Молдавии, Валахии и Сербии три союзных государства..." – задавал риторический вопрос фактический глава (статс-секретарь) российского МИДа. Чтобы получить согласие Османской империи, за ней предлагалось сохранить право получать из этих княжеств продовольствие по умеренным ценам. Еще одна инициатива Каподистрии: "...чтобы даровать княжествам европейское существование, их можно оставить под защитой ручательства не только России и Австрии, но даже, если нужно, Великобритании и Франции".
Предложенная концепция, по мнению ее автора, должна была избавить Европу "от давних ее опасений", которые внушали активные действия России на Дунае. Заинтересованность же европейских держав виделась Каподистрии в выгодности для "образованных народов" в освоении богатств освободившихся стран и свободного судоходства по Дунаю.
Внимательно выслушав эти аргументы, Александр I ответил, что предложенный план "хорошо обдуман", но для его реализации требуется война, "а этого я не хочу". Монарх считал, что армия устала от войн, а кроме того, новый русско-турецкий конфликт будет будет способствовать нарастанию революционных настроений.
"С тяжелым сердцем" Каподистрия был вынужден поручить новому послу в Турции Григорию Строганову всячески добиваться исполнения Бухарестского мира. Российскому представителю запрещалось использовать войну в качестве средства давления на османское правительство в решении спорных вопросов.
А таких вопросов было довольно много. Лишь в контексте Молдавии существовали проблемы с признанием неприкосновенности представителя господаря в Стамбуле, возвращении княжеских земель, отторгнутых когда-то в райи дунайских крепостей. Османские власти отказывались компенсировать жителям Молдовы незаконные поборы и трудовые повинности, введенные сразу после русско-турецкой войны 1806-1812 годов.
Все они ставились российским представителем перед "блистательной Портой", но, видя подчеркнутое миролюбие Петербурга, турки крайне неохотно шли на уступки. Более того, они допускали новые нарушения Бухарестского договора.
В итоге под вопросом оказался даже режим фактического протектората России над Западной Молдавией. В 1817 году молдавский господарь Скарлат Каллимахи попытался повысить косвенные налоги на вино, мед и овец (так называемые русуматы, шедшие в личную казну господаря). Поскольку это противоречило действовавшей на тот момент нормативной базе, российский консул в Яссах попытался опротестовать данную меру. Однако господарь отказался принимать ноту консула.
В итоге Строгонову пришлось ставить вопрос об отмене незаконно введённого господарём налога перед турецким правительством. Порта налог быстро отменила, но продолжала оправдывать действия Каллимахи, отказавшегося принимать соответствующую российскую ноту.
Политика "мирного сосуществования" с Османской империей, избранная в 1815 году Александром I, имела и внутриполитические издержки для самой России. Идея нового освободительного похода на Дунай и Барканы была настолько популярна среди военных и чиновников, что царским властям не удалось предотвратить почти открытую подготовку антиосманского восстания греков на территории России.
Осенью 1820 г. лидер движения "Филики Этерия" Александр Ипсиланти (сын бывшего господаря Молдавии) встречался в Москве, Киеве, Одессе и Кишинёве с представителями греческих общин, собирал пожертвования на нужды восстания.
За тем Бессарабская область стала местом сосредоточения греческих повстанцев, где шла их подготовка к боевым действиям против турецких войск. Эта делалось особо не скрывалась, поскольку местные власти, учитывая напряженные отношения России с Турцией, и помыслить не могли, что данная подготовка велась без санкции Петербурга.
6 марта 1821 г. двухтысячный отряд Ипсиланти без всякого сопротивления перешёл границу на реке Прут и попытался поднять антитурецкое восстание христианских подданных султана. Бессарабия еще несколько недель была базовым регионом для этеристов. Через Пруто-Днестровье повстанцы получали пополнения и снабжение от своих сторонников. Так продолжалось до тех пор, пока застигнутый врасплох этим выступлением Александр I не призвал прекратить "самодеятельную" вылазку.
Позже, когда проходило расследование данного инцидента ответственные лица в Кишинёве и Одессе объясняли своё содействие экспедиции Ипсиланти уверенностью, что она поддержана на "самом верху". Такую позицию можно объяснить высоким придворным чином Ипсиланти, который завораживал местных чиновников. Но, согласитесь, если бы, цели похода против Турции противоречили устремлениям региональных властей, они нашли бы повод осведовиться о его официальном одобрении высшим руководством страны.
В любом случае, вопрос о том, кто же всё таки санкционировал второжение греческих повстанцев с территории Бессарабии в Османскую империю остаётся пока без однозначного ответа.
Финал же у этой истории был весьма драматичным. Каподистрия в ответ на нежелание Александра I поддерживать выступление этеристов ушёл в отставку и покинул Россию, отряд Ипсиланти оставшись без помощи русской армии был разгромлен. Тем не менее, несмотря на все миролюбие российского императора на османском направлении новая русско-турецкая война не заставила себя долго ждать и разразилась в 1828 г. По её итогам Стамбул вынужден был не только выполнить свои старые обязательства по Западной Молдавии, но и повысить статус автономии этого княжества.
Есть соблазн сделать вывод, что многих неблагоприятных последствий можно было бы избежать, пойти в 1815 г. царь на уговоры Каподистрии и объяви войну Турции. Но игнорировать и степень проблем, стоявших тогда, перед Российским государством тоже не стоит: истощение демографических ресурсов, разорение ряда бюджетообразующих губерний, чрезмерная инфляция, обострившиеся противоречия вокруг системы крепостного права. Всё это могло перерасти в серьёзный кризис на фоне новой напряжённой войны (как это произошло через столетие в условиях Первой Мировой войны).
Политика, как известно, это искусство возможного. И реальной возможности добиться освобождения Западной Молдавии от османов сразу после завершения Наполеоновских войн, по всей видимости, не было.