Илон Маск любит свободу слова, но свобода слова его не любит

В США появился человек, у которого нашлись 44 миллиарда долларов для упражнений в идеализме: он решил взять и восстановить свободу слова, нейтральную платформу, на которой всякий пишет, что хочет.
Подписывайтесь на Sputnik в Дзен
Именины сердца — наблюдать, как столпы демократической идеологии бьются в судорогах из-за покупки Twitter миллиардером Илоном Маском. И как люди противоположной, консервативной идеологии отслеживают каждый истеричный вопль демократов, все записывают, обсуждают и смеются: для этих левых норма — контролировать любые высказывания. Но ловить демократа на глупости — это как-то даже слишком просто.
Вообще-то история с покупкой этой платформы для обмена мнениями сейчас в США выглядит как новость номер один даже с учетом того, что 8 ноября ожидается политическое землетрясение (а оно таким будет независимо от того, как закончатся назначенные на этот день выборы в конгресс). Но, с другой стороны, это не две темы, а одна.
В том числе потому, что за неделю до выборов прежние, ныне уже уволенные Маском руководители корпорации устроили очередную чистку платформы от республиканцев. И особенно от молодых и популярных — консерватизм ведь, как известно, идеология молодого поколения. Чистильщики, наверное, уже знали, что будут уволены, — но пока еще в Twitter вернутся зачищенные, а перед выборами каждый пустяк имеет значение.
И вот вам пример идейных судорог видной демократки Катлин Паркер (увешана наградами за свои колонки мнений) на страницах The Washington Post под горестным заголовком: "Люди, пора уйти из Twitter".
Для начала она подменяет понятия — начинает разбирать личные взгляды Маска с упором на его аморальность и прочую токсичность, как она эти вещи понимает. Но ведь Маск не покупал ресурс, задача которого пропагандировать его (или чьи-то еще) взгляды по всем вопросам. Он купил платформу, площадку, место для обмена мнениями всех и каждого — и не только в США, но и за их пределами. Ну то есть она такой была чисто теоретически, пока настоящие демократы не ввели там цензуру для недемократических взглядов. И не превратили эту штуку в неумолимый механизм по формированию правильного общественного мнения повсюду.
Общество
Маск: SpaceX больше не может финансировать работу сети Starlink на Украине
Но изначально предполагалось, что там не должно было быть никакой доминирующей команды идеологов, набора тщательно подобранных новостей, вообще ничего такого рода — просто любой человек может кратко сказать что угодно. Ну телефонный аппарат же сам по себе нейтрален, так?
Зачем Маск эту штуку купил: дословно — чтобы вернуть Twitter роль вот такой платформы для свободного обмена мнениями, поскольку сам Маск — "абсолютист по части свободы слова".
Интересно, когда там была та самая свобода? Как минимум давно. Но не после того, как с Twitter погнали два года назад президента США Дональда Трампа за его неправильные взгляды. Вот тут уже все и все поняли.
Кстати, Маск постарался выявить даму, конкретно ответственную за это решение, — ее зовут Виджайя Гэдде — и мгновенно уволил ее, чтобы прочим впредь было неповадно.
И вот теперь колумнистка из The Washington Post не просто скликает своих, сбивая их в журавлиный клин для отлета с Twitter, — она обосновывает это следующим образом: я когда-то думала, что это хорошо, когда люди высказывают свои мнения, а сейчас сильно в этом не уверена. Потому что нельзя же терпеть слова ненависти.
А ненависть — это любые неправильные слова и взгляды, которые там цензурировались, и список этих слов и взглядов все пополнялся и пополнялся.
И, завершает она, пусть теперь на этой платформе остаются орки и грызут друг друга.
Орки из Мордора, они же ватники, — где мы это слышали? И чем, напомню, те разговоры кончились, точнее — чем сегодня продолжились?
И вот тут наши именины сердца заканчиваются: хорошо злорадствовать над чем-то, клокочущим далеко на Западе, но ведь еще есть мы — с похожими проблемами.
Итак, в США появился человек, у которого нашлись 44 миллиарда долларов для упражнений в идеализме: он решил взять и восстановить свободу слова, нейтральную платформу, на которой всякий пишет, что хочет. А как нам быть с такой свободой для тех, кто считает Мордором нас (нашу и его/ее страну) и призывает — на каких угодно платформах — нас наказать, а убивающих мирных жителей киевских карателей озолотить всем миром?
Политика
Патрушев: партнерство с США по кибербезопасности угрожает СНГ
И вот здесь, как показывает наша практика, высказать точное и жесткое мнение на эту тему — дело бесполезное. Здесь тот самый случай, когда нужна дискуссия на вечную для человечества тему: где границы свободы слова и зачем она вообще нужна?
С некоторыми границами все понятно. Это, например, когда убивают и пытают людей: в ходе карательной операции под Харьковом или при обстрелах Донецка, при захвате пленных. Тут вы можете цитировать кого угодно, хоть далай-ламу, хоть Вольтера, но нормальные люди в такой ситуации просто звереют от свободы защиты карателей и терпеть их свободу физически не могут. И только потом уже на волне этих чувств приходят законодательные и иногда довольно неуклюжие попытки сформулировать ограничения на свободу слова.
У нас граница проходит вот по этой высокой линии жизни и смерти, а в США и прочих подобных обществах доигрались до того, что "речами ненависти" объявляют какие угодно элементы идеологии, которую мы называем защитой традиционных ценностей или еще как-то.
Потому что свобода слова — это они и есть, а не какой-то там Маск. И Маска эта свобода слова не любит.
И для демократов невыносима даже мысль, что на бывшую "их" площадку приходят соотечественники, которые говорят там так, как привыкли говорить и думать. Это для них Мордор.
А теперь простая мысль: свобода слова не с неба упала. Это выработанный долгим историческим опытом необходимый страховой механизм для удержания любых сообществ людей от драки и убийства. И это никакое не утешение, что где-то в США они доигрались до взаимного неприятия двух равных половинок общества. Да, у нас такого нет: социология показывает, что в ключевых вопросах мы имеем большинство в 70-80 процентов. Но 20-30 процентов — это тоже много, причем никто не знает, какую часть населения можно игнорировать и есть ли такая граница вообще.
План Америки действует: Европа рушится
И то, что во всем мире обитатели столичных городов — это какие-то другие люди, еле терпящие прочую страну, а она еле терпит их, — проблема известная, но никем пока не решенная.
А решают проблемы люди через дискуссию, все равно через нее. Сейчас говорить трудно, но потом все равно придется. Так что в чем-то бешеный идеалист Илон Маск сильно прав.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.