Франсуа Олланд, экс-президент Франции, на днях расчехлился (иное слово для подобного признания политика такого уровня подобрать сложно), заявив, что "Ангела Меркель была права. <…> С 2014 года Украина усилила свой военный потенциал. Действительно, украинская армия стала совсем другой, чем в 2014 году. Стала лучше обучена и оснащена. Это заслуга Минских соглашений, что Киев получил такую возможность".
Таким образом, второй участник (и организатор) так называемого нормандского формата, переговоры в рамках которого привели к подписанию в Минске без малого восемь лет назад тех самых документов, признался, что и Берлин, и Париж (а вместе с ними, разумеется, и Киев) лгали Москве. По всем вопросам и всем пунктам. Как по частностям и по деталям, так и вообще. На круг.
Чтобы потом Москву и обвинить в том, что именно "она соглашений не выполняет".
В быту такое называют наглым враньем, и за это можно схлопотать — речь не о физическом воздействии, а о социальной изоляции, но сегодня и сейчас в международных отношениях такое поведение, судя по всему, считается хорошим тоном и о нем принято говорить во всеуслышание. Видимо, чтобы, как это свойственно людям, страдающим нарциссизмом, похвастаться. Ну как же, обвели Россию вокруг пальца — ах, какие же мы крутые!
На самом деле нам была явлена не столько "крутизна", сколько клоунада с сильнейшим запашком провокации. Не говоря уже о том, что эти действия оскорбили и память тех, кто сложил голову, борясь с нацизмом на пляжах той самой Нормандии, которая и дала название, собственно, всему, как тогда принято было говорить, "формату мирного урегулирования".
События разворачивались давно, поэтому не грех напомнить, что дискуссии "нормандской четверки" начались в день, когда отмечали 70-летие высадки союзников на побережье Северной Франции.
Разумеется, на торжества был приглашен и президент России. И потому, что под давлением СССР (читай: Сталина) второй фронт открыт был во Франции, а не на Балканах, как настаивал Черчилль. И потому, что тогда вклад нашей страны в Победу над Третьим рейхом еще не осмеливались оспаривать открыто.
Когда именно паре Меркель — Олланд пришла в голову идея надругаться над общей памятью союзников во Второй мировой войне, сказать сложно, но в чем не стоит уже точно сомневаться, так это в том, что идея была вброшена с другого берега Атлантики. Берлин и Париж, преследуя сиюминутную конъюнктуру, мысль вашингтонских партнеров прочли, как хорошие телепаты, и немедленно взяли в работу.
Олланду двурушничество не понравиться просто не могло — в силу его натуры и поведения.
Но и резоны, почему на подобное пошла экс-канцлер, представить тоже можно. Вес внешнеторгового сальдо Германии в тот момент обеспечивался в очень существенной степени американским потреблением немецкой бытовой техники и автопрома. Малейшее повышение тарифов, да и просто угрозы их повысить — и хваленому профициту немецкого бюджета мог наступить капут.
Берлин, взвесив за и против, согласился на спектакль. Париж ринулся на сцену, ничего не взвешивая, сразу за своим старшим европейским партнером.
Дальнейшее — уже история. В самом плохом смысле слова. В самом чудовищном смысле и значении, если вспомнить, что в результате этого кровавого шапито на протяжении многих лет, прикрываясь пунктами и деталями, Москву и дончан обманывали, а каждое слово этой лжи в итоге оборачивалось кровью, ранениями и гибелью ни в чем не повинных людей.
Жизни которых "просвещенные общеевропейцы" совсем не принимали в расчет. Да кто они такие, эти дончане, чтобы вообще о них думать?
Но, солгав единожды, трудно не солгать дважды. Вранье, знаете ли, затягивает. Точно так же, как в случае с Россией, Париж и Берлин, каждый в своей манере, начали лгать и собственным согражданам. Практически по любому значимому поводу.
Это могло касаться, например, военных действий против ИГ* в Сирии. В которых тот же Париж, нарушая, между прочим, эмбарго ЕС на поставки вооружений, снабжал оружием и направлял армейских инструкторов туда, куда считал нужным.
Это могло касаться и приема сирийских беженцев. Олланд, свидетельствуя на процессе о терактах в Париже (тогда, в ноябре 2015 года, от пуль террористов погибли более ста человек), сообщил: он и его министры "знали, что нападения террористов готовятся", "нам также было известно, что участники готовящихся нападений смешались с потоком беженцев, как и то, что заказчики нападений находятся в Сирии".
Власть, зная все, не сделала ровным счетом ничего, чтобы не то что защитить своих избирателей, но хотя бы предупредить их о том, что группировка ИГ* способна вести боевые действия и в Париже тоже.
Что произнесла Меркель, когда летом 2015 года повелела открыть границы ЕС?
"Мы справимся", — сказала экс-глава федерального правительства. "Справимся" оказалось, мягко говоря, неправдой. Теракт на рождественском базаре в столице Германии (погибли больше десятка человек, свыше полусотни получили тяжелые ранения), когда выдавший себя за беженца боевик ИГ* направил угнанную до этого фуру (водителя террорист застрелил) на толпу прохожих, — наверное, самое яркое подтверждение очередного вранья.
За несколько лет любые ограничения (внешние) и ограничители (внутренние) на использование лжи в публичном пространстве европейской политики были сняты.
Врать в глаза и за глаза оказалось легко и приятно. Можно сказать, что ложь стала единственным, зато самым эффективным средством манипуляции общественным сознанием в тех европейских странах, которые себя позиционировали и позиционируют как палату мер и весов, где хранятся каноны истины, добра, света и справедливости.
Ложь могла касаться практически любой сферы жизни. Например, в период пандемии сидеть на карантине миллионы французов заставили потому, что им сказали: "Мы воюем с коронавирусом, лишь солидарность может помочь нам всем выстоять". Правда, это уже Макрон, но от перемены персоналий суть не меняется.
На самом деле выстоять должны были помочь те двадцать с лишним тысяч коек в стационарах плюс медики, которые там работали. Но места в палатах требовалось сократить для соблюдения бюджетной дисциплины — того требовал Брюссель. Ну как тут сказать правду? Поэтому пришлось врать. Опять и снова.
Потом пришлось врать про то, почему нет средств индивидуальной защиты. Потом — почему нет собственной вакцины. Потом — почему вакцина оказалась недостаточно эффективной.
Вранье оказалось не просто навязчивой идеей, оно вошло в привычку настолько, что сегодня любые заявления высшего политического эшелона европейских властей, тех, что решают судьбы сотен миллионов, невозможно воспринимать всерьез.
Во всех словах, с каким бы умным лицом они ни произносились, следует видеть смысл, исключительно противоположный сказанному.
Там, где рулит ложь и вранье, отлично всходят семена предательства.
Сегодня из этих зерен выросли практически джунгли, как в Амазонии. Такие, что не проехать и не пройти.
Хорошо, что на эту империю лжи, построенную на зыбучем песке, наша страна смотрит с должной иронией. А завязанный враньем межконтинентальный узел лжи Россия сегодня распутывает. С терпением и спокойствием. И, будьте уверены, распутает его обязательно.
Не только по критериям военного превосходства, которых надысь так боялись (мы-то помним, что трусость — самый страшный из всех пороков) "просвещенные общеевропейцы", а согласно нормам правды, истины и справедливости. Которые универсальны для всех. Именно поэтому эти нормы в конечном итоге всегда оказываются сильнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
* Террористическая группировка, запрещенная в России.