Укрепление суверенитета сильных держав и национальной идентичности сильных наций — вот о чем свидетельствуют итоги турецких выборов, пишет колумнист РИА Новости.
Да, на первый, поверхностный, взгляд Турция расколота — есть светская и религиозная, либеральная и консервативная, столичная и провинциальная. Но раскол турецкого общества не похож на раскол в США или Франции (да и любой другой стране западного мира), потому что при всей вестернизации турецкой жизни за последние сто лет Турция не стала восточной копией Запада (антитрадиционного и пострелигиозного общества). Не стала не только в укладе своей жизни, но и в самоопределении на мировой арене. В отличие, например, от куда более сильной экономически Японии (попавшей под контроль США после поражения во Второй мировой войне), Турция, даже став членом НАТО, сумела сохранить свою независимость — и это очень важно не только для нее, но и для всего незападного мира.
Можно, конечно, утверждать, что главной причиной сохранения турецкой самостоятельности стал ислам, как и то, что именно Османская империя на протяжении веков была центром исламского мира и последней (на сегодня) силой, сумевшей объединить вокруг себя большую часть мусульманской уммы. Но при всей правильности это утверждение не отменяет того, что к 80-м годам прошлого века ислам в Турции был в загоне, а уж политический ислам и вовсе под запретом. И огромная заслуга именно Эрдогана в том, что он не просто взял политический ислам на вооружение, но и привел его к власти, причем власти постоянной (чего не удалось сделать его политическому предшественнику Эрбакану, на небольшое время ставшему премьер-министром).
Эрдоган, по сути, изменил политическую систему Турции — из светского государства (в котором ислам оставался на обочине) с парламентской многопартийной системой и огромным влиянием армии он выстроил сильную президентскую республику с опорой на широкие массы верующих и националистов. Национализм был в Турции и до Эрдогана — именно на нем строил свои реформы Ататюрк, но это был если не безрелигиозный, то малорелигиозный национализм, к тому же вестернизированный. Эрдоган соединил национализм и ислам, добавив к ним сильную власть президента и чрезвычайно активную внешнюю политику. Более того: он сумел (хотя тут помогла и изменившаяся международная обстановка) использовать противоречия Запада и России не просто для извлечения выгоды, но и для укрепления международного веса и влияния Турции. То есть Эрдоган сделал Турцию сильнее — и это хорошо для России.
Почему хорошо? Ведь у нас множество противоречий, начиная с Закавказья и Сирии и заканчивая идеологией тюркского мира, строить который Турция намерена за счет укрепления своих позиций в регионах, еще вчера (по историческим меркам) входивших в состав нашего государства. Но при всех противоречиях нам выгоден курс Эрдогана, потому что он строит не просто сильную, но самостоятельную Турцию. А такая Турция в принципе не может быть сателлитом Запада — она для него чересчур национальная, чересчур исламская, чересчур великодержавная.
Да, теоретически даже самостоятельная Турция может быть союзником Запада в его конфликте с Россией, но все развитие мировых процессов показывает, что сильная и национально мыслящая Турция предпочтет договариваться с сильной и национально мыслящей Россией. Запад, естественно, не против использовать Турцию против России — но ему по большому счету уже нечего предложить Анкаре. Турки видят, что дело постепенно идет к уходу США с Ближнего Востока, и для них гораздо важнее выстраивать новый баланс сил в регионе с арабами и персами, учитывая при этом растущую роль Китая и интересы России.
Эрдоган ни в коем случае не друг России, хотя и не враг ей. Но куда важнее то, что он осознает реальные процессы в мире — и сам в них активно участвует. Поэтому когда Кылычдароглу попытался разыграть антироссийскую карту, а накануне второго тура даже заявил, что Турция как член НАТО присоединится к антироссийским санкциям, то Эрдоган обвинил его в банальном непонимании большой политики и турецких интересов.
Начинается последняя пятилетка Эрдогана — в 2028 году он уже не будет выдвигаться в президенты и его четвертьвековое правление подойдет к концу. Но и тогда его эпоха не закончится — в качестве главы правящей партии он останется влиятельнейшим человеком в Турции. Один из его предшественников, второй президент Турции Исмет Инёню, возглавлял кемалистскую партию практически до своей смерти в возрасте 89 лет. Так что у 69-летнего Эрдогана еще много времени для работы над укреплением Турции и ее суверенитета — главное, чтобы здоровье позволило.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.