https://md.sputniknews.ru/20220123/kak-rossiya-ustanovila-dipotnosheniya-s-moldaviey-nesmotrya-na-portu-48248532.html
Как Россия установила дипотношения с Молдавией несмотря на Порту
Как Россия установила дипотношения с Молдавией несмотря на Порту
Sputnik Молдова
Как Россия установила дипотношения с Молдавией несмотря на Порту
2022-01-23T14:11+0200
2022-01-23T14:11+0200
2022-01-23T14:11+0200
россия
молдавия
дипломатия
https://cdnn1.img.md.sputniknews.com/img/07e6/01/16/48234077_0:0:1178:664_1920x0_80_0_0_4dc26f3463b47245916e64cd37410129.jpg
Назначение в январе 2022 года нового посла Республики Молдова в Российской Федерации дает повод вспомнить об истории дипломатических отношений наших государств. Тем более, что посланец Российской империи был в свое время первым европейским дипломатом, официально аккредитованным в Молдавском княжестве.Историки полагают, что дипломатические отношения Российского и Молдавского государств были изначально установлены в последней трети XV века, когда государь Иван III и господарь Штефан III (оба прозванные в своих странах "Великими") договорились о бракосочетании своих детей.За тем последовала длинная череда посольств, которыми Россия и Молдавия многократно обменивались на протяжении XVI - XVIII веков. Тем не менее все это время дипломатические контакты государств не были постоянными.Ситуацию кардинально изменил Кучук-Кайнарджийский мирный договор (1774 год), дававший право России направить консулов и вице-консулов в те владения Османской империи, "где они признаны будут необходимыми".По этому договору, завершившему "Румянцевскую" русско-турецкую войну (по имени российского полководца Петра Румянцева), Дунайские княжества получили существенные привилегии в составе Османской империи. Турецким пашам запрещалось "притеснять [здешнее население] или требовать платежа или других налогов под каким-либо названием", помимо тех, которые существовали во времена Мехмеда IV (т.е. с середины XVII века). Порта также обязалась не препятствовать "исповеданию христианского закона", возведению новых и ремонту старых церквей. Монастырям и частным лицам должны были возвратиться земли, отнятые у них при формировании имперских владений у Браила, Хотина, Бендер и других османских городов на территории княжеств.В условиях, когда на господарском престоле сидели назначенцы султана, требовалось обеспечить независимый контроль над выполнением данных условий. А для этого правительство Екатерины II поставило перед Портой вопрос об открытии дипломатического представительства в регионе Молдавии, Валахии и Бессарабии. Османская империя столь активно сопротивлялась, а Россия в данном вопросе была так настойчива, что история с открытием консульства стоила карьеры двум очень высокопоставленным чиновникам.Именной указ о назначении генерального консула России в Молдавии, Валахии и Бессарабии был подписан российской императрицей 7 декабря 1779 года. На эту должность назначался бывший сотрудник российского посольства в Константинополе (Стамбуле) Сергей Лашкарев. Происходил он из княжеского грузинского рода Лашкарашвили. Его отец эмигрировал в Россию вместе с грузинским царем Вахтангом VI. Благодаря своим дипломатическим талантам Лашкареву предстояло войти в число наиболее известных деятелей эпохи Екатерины II.Инструкция, выданная Лашкареву в петербургской коллегии иностранных дел, оставляла за ним право выбора, в каком из княжеств (Молдавии или Валахии) будет находиться его главная резиденция. Важнейшей задачей, стоявшей перед ним, был поиск беглых и пленных россиян, оставшихся на Дунае после недавней войны, и оказание им содействия в возвращении домой.В середине 1780 года вновь назначенный генконсул прибыл в Османскую империю, а 2 июля удостоился приема у рейс-эфенди (министра иностранных дел Порты).По вопросу аккредитации он получил категоричный отказ. Османский чиновник обосновывал его тем, что в Дунайских княжествах даже дружественные Турции державы своих дипломатических представителей не имели. А кроме того, Порта опасается "какого-либо беспокойства от бояр двух княжеств и возмущения находящихся в Бессарабии гарнизонов", а поэтому, по словам министра, не может согласиться на открытие консульства.Позднее в личном разговоре турецкий чиновник предлагал Лашкареву выбрать любое другое, гораздо более выгодное место (с точки зрения контроля над торговыми потоками) для размещения диппредставительства.Решение с аккредитацией затягивалось и осенью с подачи французского посла Сен-При рейс-эфенди пошел на довольно хитроумный маневр. Российский посол Александр Стахиев 19 ноября был уведомлен, что Порта дает согласие на аккредитацию Лашкарева генеральным консулом с местом пребывания в Силистрии (современная болгарская Силистра).Хитрость состояла в том, что данный город находится на правом берегу Дуная вне пределов предполагаемого консульского округа Лашкарева. При выборе этого варианта российский дипломат бывал бы в Молдавии и Валахии лишь наездами, да и то с санкции местных властей. Однако Стахиев, не разобравшись с этим подтекстом турецкой инициативы, ответил согласием. Османы же проявили необычную для себя расторопность в подготовке официальных документов аккредитации.Недовольный таким решением Лашкарев обратился напрямую в коллегию иностранных дел с предложением настаивать на первоначальном месте открытия консульства.Стахиев получил "внушение" из Петербурга и обязывался сообщить турецким властям, что императрица Екатерина желает открытия диппредставительства именно в Дунайских княжествах. Вскоре, летом 1781 года, Стахиев был отозван с должности посла и до конца своей карьеры высоких государственных постов не занимал. Когда же стало известно о демарше Петербурга, то своей должности лишился и турецкий министр.Османская дипломатия предприняла контрнаступление и в Петербург отправилась делегация с задачей отговорить российское правительство размещать консульство в Молдавии и Валахии. Турецкие посланцы три недели провели в столице России, имели аудиенцию у вице-канцлера Ивана Остермана, обширную культурную программу, были щедро одарены, но главного для себя вопроса решить так и не смогли.Верховному визирю Иззет Мехмед-паше было направлено соответствующее обращение от российского канцлера, а также от триумфатора недавней войны и автора Кучук-Кайнарджийского трактата генерал-фельдмаршала Румянцева.В итоге Турция была вынуждена уступить и 10 декабря 1781 года Лашкарев получил официальные документы на открытие генерального консульства в Бухаресте. Российский представитель вместе со своими сотрудниками прибыл 12 февраля 1782 года в Бухарест, а через месяц его уже торжественно принимал господарь Молдавии Константин Мурузи.Последний, кстати, самим фактом открытия российского представительства в Дунайских княжествах был поставлен в неловкое положение, поскольку в разгар "консульского" кризиса делал заявления, что Турция никогда не пойдет на уступки.В ходе аудиенции Мурузи всем своим видом показывал, что не рад этой встрече с Лашкаревым и пытался произвести впечатление ревностного слуги султана.Так, господарь хвалился тем, что получил от османских властей фирман на отправление из Молдавии в Турцию 60 тысяч "ибраильских киль" пшеницы, а он "в угодность своего государя" выслал более 100 тысяч. Между тем в тот период Молдавия испытывала большие затруднения со сбором пшеницы. Посевы очень страдали от саранчи. Доходило до того, что власти княжества вынуждены были закупать хлеб за Дунаем у тех же турок, чтобы потом поставлять его в Стамбул.Несмотря на то, что официальная резиденция Лашкарева находилась в Бухаресте, в Яссах дипломат проводил не меньше времени, попеременно работая в столицах обоих княжеств. В 1792 году генконсульство официально переместилось в Яссы, но глава российской миссии продолжал курсировать между административными центрами Дунайских княжеств. Кардинально это положение изменилась лишь в 20-е годы XIX века, когда для Валахии и Молдавии были учреждены отдельные консульства в России.На Пруте и Дунае дипломаты, безусловно, выполняли важные негласные функции в интересах своего правительства, собирая сведения о состоянии инфраструктуры, общественных настроениях, поддерживая политические контакты с местными элитами. Тем не менее и свои прямые функции сотрудники Лашкарева осуществляли весьма эффективно.В августе 1782 года генеральный консул добился права свободного прохода русских торговых судов в Дунай и во все его порты. Получив на руки этот документ, Лашкарев сам разослал его в административные органы своего консульского округа, чтобы избежать эксцессов с его невыполнением из-за неосведомленности местных чиновников.Во время прибытия в Галац первого русского торгового судна Лашкарев лично направился туда, чтобы наблюдать, как пройдет его таможенный досмотр.По ходатайству генконсула, была снижена таможенная ставка на товары российского происхождения, поставляемые в Дунайские княжества. Российские же товары, шедшие транзитом в другие страны, и вовсе освобождались от налогообложения.Ряд торгово-экономических достижений Лашкарева на Дунае были закреплены в "большом" Трактате о торговле Российской и Османской империй от 1783 года.Во время недолговременного нахождения Лашкарева во главе генконсульства в Бухаресте и Яссах (отбыл в Петербург в начале 1783 года) 114 "российских подданных, солдат и прочих" добровольно отправились на родину. Доклад по этому поводу в Петербург сообщал, что они остались в княжествах после войны, "поженились на молдаванках и желают возвратиться в отечество, жены их согласны с ними следовать".Дипломатическая миссия Лашкарева в Молдавии завершилась в тот период, когда в решающую стадию вступила военно-дипломатическая операция по присоединению Крыма к России в 1783 году. Энергичный, ответственный и коммуникабельный дипломат стал резидентом при дворе последнего крымского хана Шагин-Гирея. После отречения хана от престола именно на него легла миссия убедить бывшего монарха направиться на территорию Российской империи. Данный шаг был важен для облегчения принятия российской присяги крымской знатью.Даже после сложения консульских полномочий Лашкареву пришлось сказать еще одно веское слово в истории Молдавии. В 1791 году он стал основным разработчиком Ясского мирного договора между Россией и Турцией, который подтвердил автономные права Молдавского княжества и привел к формированию общей границы Российской империи и Молдавского княжества.
https://md.sputniknews.ru/20211229/evrosoyuz-xviii-vek-osmanskoe-vladychestvo-moldavia-47595454.html
https://md.sputniknews.ru/20211028/sokhranit-moldavskuyu-gosudarstvennost-45918345.html
https://md.sputniknews.ru/20210924/bagration-voyna-turtsia-44994200.html
россия
молдавия
Sputnik Молдова
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Игорь Иваненко
https://cdnn1.img.md.sputniknews.com/img/07e4/07/12/30976939_0:134:1424:1558_100x100_80_0_0_5a6975c47e17d420bc08a35eebbb2819.jpg
Игорь Иваненко
https://cdnn1.img.md.sputniknews.com/img/07e4/07/12/30976939_0:134:1424:1558_100x100_80_0_0_5a6975c47e17d420bc08a35eebbb2819.jpg
Новости
ru_MD
Sputnik Молдова
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Молдова
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Игорь Иваненко
https://cdnn1.img.md.sputniknews.com/img/07e4/07/12/30976939_0:134:1424:1558_100x100_80_0_0_5a6975c47e17d420bc08a35eebbb2819.jpg
россия молдавия дипломатия порта
россия молдавия дипломатия порта
Назначение в январе 2022 года нового посла Республики Молдова в Российской Федерации дает повод вспомнить об истории дипломатических отношений наших государств. Тем более, что посланец Российской империи был в свое время первым европейским дипломатом, официально аккредитованным в Молдавском княжестве.
Историки полагают, что дипломатические отношения Российского и Молдавского государств были изначально установлены в последней трети XV века, когда государь Иван III и господарь Штефан III (оба прозванные в своих странах "Великими") договорились о бракосочетании своих детей.
За тем последовала длинная череда посольств, которыми Россия и Молдавия многократно обменивались на протяжении XVI - XVIII веков. Тем не менее все это время дипломатические контакты государств не были постоянными.
Ситуацию кардинально изменил Кучук-Кайнарджийский мирный договор (1774 год), дававший право России направить консулов и вице-консулов в те владения Османской империи, "где они признаны будут необходимыми".
По этому договору, завершившему "Румянцевскую" русско-турецкую войну (по имени российского полководца Петра Румянцева), Дунайские княжества получили существенные привилегии в составе Османской империи. Турецким пашам запрещалось "притеснять [здешнее население] или требовать платежа или других налогов под каким-либо названием", помимо тех, которые существовали во времена Мехмеда IV (т.е. с середины XVII века). Порта также обязалась не препятствовать "исповеданию христианского закона", возведению новых и ремонту старых церквей. Монастырям и частным лицам должны были возвратиться земли, отнятые у них при формировании имперских владений у Браила, Хотина, Бендер и других османских городов на территории княжеств.
В условиях, когда на господарском престоле сидели назначенцы султана, требовалось обеспечить независимый контроль над выполнением данных условий. А для этого правительство Екатерины II поставило перед Портой вопрос об открытии дипломатического представительства в регионе Молдавии, Валахии и Бессарабии. Османская империя столь активно сопротивлялась, а Россия в данном вопросе была так настойчива, что история с открытием консульства стоила карьеры двум очень высокопоставленным чиновникам.
Именной указ о назначении генерального консула России в Молдавии, Валахии и Бессарабии был подписан российской императрицей 7 декабря 1779 года. На эту должность назначался бывший сотрудник российского посольства в Константинополе (Стамбуле) Сергей Лашкарев. Происходил он из княжеского грузинского рода Лашкарашвили. Его отец эмигрировал в Россию вместе с грузинским царем Вахтангом VI. Благодаря своим дипломатическим талантам Лашкареву предстояло войти в число наиболее известных деятелей эпохи Екатерины II.
Инструкция, выданная Лашкареву в петербургской коллегии иностранных дел, оставляла за ним право выбора, в каком из княжеств (Молдавии или Валахии) будет находиться его главная резиденция. Важнейшей задачей, стоявшей перед ним, был поиск беглых и пленных россиян, оставшихся на Дунае после недавней войны, и оказание им содействия в возвращении домой.
В середине 1780 года вновь назначенный генконсул прибыл в Османскую империю, а 2 июля удостоился приема у рейс-эфенди (министра иностранных дел Порты).
По вопросу аккредитации он получил категоричный отказ. Османский чиновник обосновывал его тем, что в Дунайских княжествах даже дружественные Турции державы своих дипломатических представителей не имели. А кроме того, Порта опасается "какого-либо беспокойства от бояр двух княжеств и возмущения находящихся в Бессарабии гарнизонов", а поэтому, по словам министра, не может согласиться на открытие консульства.
Позднее в личном разговоре турецкий чиновник предлагал Лашкареву выбрать любое другое, гораздо более выгодное место (с точки зрения контроля над торговыми потоками) для размещения диппредставительства.
Решение с аккредитацией затягивалось и осенью с подачи французского посла Сен-При рейс-эфенди пошел на довольно хитроумный маневр. Российский посол Александр Стахиев 19 ноября был уведомлен, что Порта дает согласие на аккредитацию Лашкарева генеральным консулом с местом пребывания в Силистрии (современная болгарская Силистра).
Хитрость состояла в том, что данный город находится на правом берегу Дуная вне пределов предполагаемого консульского округа Лашкарева. При выборе этого варианта российский дипломат бывал бы в Молдавии и Валахии лишь наездами, да и то с санкции местных властей. Однако Стахиев, не разобравшись с этим подтекстом турецкой инициативы, ответил согласием. Османы же проявили необычную для себя расторопность в подготовке официальных документов аккредитации.
Недовольный таким решением Лашкарев обратился напрямую в коллегию иностранных дел с предложением настаивать на первоначальном месте открытия консульства.
Стахиев получил "внушение" из Петербурга и обязывался сообщить турецким властям, что императрица Екатерина желает открытия диппредставительства именно в Дунайских княжествах. Вскоре, летом 1781 года, Стахиев был отозван с должности посла и до конца своей карьеры высоких государственных постов не занимал. Когда же стало известно о демарше Петербурга, то своей должности лишился и турецкий министр.
Османская дипломатия предприняла контрнаступление и в Петербург отправилась делегация с задачей отговорить российское правительство размещать консульство в Молдавии и Валахии. Турецкие посланцы три недели провели в столице России, имели аудиенцию у вице-канцлера Ивана Остермана, обширную культурную программу, были щедро одарены, но главного для себя вопроса решить так и не смогли.
Верховному визирю Иззет Мехмед-паше было направлено соответствующее обращение от российского канцлера, а также от триумфатора недавней войны и автора Кучук-Кайнарджийского трактата генерал-фельдмаршала Румянцева.
В итоге Турция была вынуждена уступить и 10 декабря 1781 года Лашкарев получил официальные документы на открытие генерального консульства в Бухаресте. Российский представитель вместе со своими сотрудниками прибыл 12 февраля 1782 года в Бухарест, а через месяц его уже торжественно принимал господарь Молдавии Константин Мурузи.
Последний, кстати, самим фактом открытия российского представительства в Дунайских княжествах был поставлен в неловкое положение, поскольку в разгар "консульского" кризиса делал заявления, что Турция никогда не пойдет на уступки.
В ходе аудиенции Мурузи всем своим видом показывал, что не рад этой встрече с Лашкаревым и пытался произвести впечатление ревностного слуги султана.
Так, господарь хвалился тем, что получил от османских властей фирман на отправление из Молдавии в Турцию 60 тысяч "ибраильских киль" пшеницы, а он "в угодность своего государя" выслал более 100 тысяч. Между тем в тот период Молдавия испытывала большие затруднения со сбором пшеницы. Посевы очень страдали от саранчи. Доходило до того, что власти княжества вынуждены были закупать хлеб за Дунаем у тех же турок, чтобы потом поставлять его в Стамбул.
Несмотря на то, что официальная резиденция Лашкарева находилась в Бухаресте, в Яссах дипломат проводил не меньше времени, попеременно работая в столицах обоих княжеств. В 1792 году генконсульство официально переместилось в Яссы, но глава российской миссии продолжал курсировать между административными центрами Дунайских княжеств. Кардинально это положение изменилась лишь в 20-е годы XIX века, когда для Валахии и Молдавии были учреждены отдельные консульства в России.
На Пруте и Дунае дипломаты, безусловно, выполняли важные негласные функции в интересах своего правительства, собирая сведения о состоянии инфраструктуры, общественных настроениях, поддерживая политические контакты с местными элитами. Тем не менее и свои прямые функции сотрудники Лашкарева осуществляли весьма эффективно.
В августе 1782 года генеральный консул добился права свободного прохода русских торговых судов в Дунай и во все его порты. Получив на руки этот документ, Лашкарев сам разослал его в административные органы своего консульского округа, чтобы избежать эксцессов с его невыполнением из-за неосведомленности местных чиновников.
Во время прибытия в Галац первого русского торгового судна Лашкарев лично направился туда, чтобы наблюдать, как пройдет его таможенный досмотр.
По ходатайству генконсула, была снижена таможенная ставка на товары российского происхождения, поставляемые в Дунайские княжества. Российские же товары, шедшие транзитом в другие страны, и вовсе освобождались от налогообложения.
Ряд торгово-экономических достижений Лашкарева на Дунае были закреплены в "большом" Трактате о торговле Российской и Османской империй от 1783 года.
Во время недолговременного нахождения Лашкарева во главе генконсульства в Бухаресте и Яссах (отбыл в Петербург в начале 1783 года) 114 "российских подданных, солдат и прочих" добровольно отправились на родину. Доклад по этому поводу в Петербург сообщал, что они остались в княжествах после войны, "поженились на молдаванках и желают возвратиться в отечество, жены их согласны с ними следовать".
Дипломатическая миссия Лашкарева в Молдавии завершилась в тот период, когда в решающую стадию вступила военно-дипломатическая операция по присоединению Крыма к России в 1783 году. Энергичный, ответственный и коммуникабельный дипломат стал резидентом при дворе последнего крымского хана Шагин-Гирея. После отречения хана от престола именно на него легла миссия убедить бывшего монарха направиться на территорию Российской империи. Данный шаг был важен для облегчения принятия российской присяги крымской знатью.
Даже после сложения консульских полномочий Лашкареву пришлось сказать еще одно веское слово в истории Молдавии. В 1791 году он стал основным разработчиком Ясского мирного договора между Россией и Турцией, который подтвердил автономные права Молдавского княжества и привел к формированию общей границы Российской империи и Молдавского княжества.
