Снег уже практически полностью сошел, лишь грязные лоскуты остатков-останков былой пушистой роскоши на отдельных улицах городов да белые растерянные островки на полях напоминают о последней снежной встряске недельной давности. Ярко светит солнце, поедая ускользающие воспоминания снежной метели (метели! — даже картинка не предстает перед глазами), но почему-то при этом не растопив обиду на зиму. А осадок на душе от зимушки незимы уже многие годы остается чувством обиды: но почему она так с нами?!
Казалось бы, можно договориться. Не хочешь быть зимой, не по нраву местный южный климат, так уж и не приходи вовсе. (За скобками оставим всю пагубность такого жестокого разрешения). Так нет, так или иначе даст о себе знать – то холодным пронизывающим ветром, то липкой, то хлюпкой смесью снега с дождем, то колкой метелью, то слепящей мглой.
Но каждый раз дает о себе знать как-то невпопад. Ни с первым декабрьским днем, чтобы громогласно объявить о своем приходе, ни под Новый год, ни после него, чтобы создать ощущение волшебства праздника. С Рождеством иногда заявится, то в новый его стиль празднования, то в старый, но тоже с частым самовольным устранением. Да и на почти двухнедельный марафон стряхивания Бабы Евдохи всех ее 12 кожухов из овечьих шкур залетает, когда ей вздумается.
Кстати, зима значительно поусекла прежде законные права Бабы Евдохи. Некогда символическая владычица многодневного перехода из зимнего периода в весенний теперь даже не успевает разойтись во всю ширь своих вековых традиций. Да где уж там, если снега-то толком за всю зиму не было. Что ж ей скидывать с ее одежд? Пару снежинок-пылинок, на которые достаточно одного дня хозяйской руки для приведения в порядок после столь скудного зимнего подаяния?! Так что миссия Бабы Евдохи с каждым годом все больше теряет прежний метафорический смысл, окуная в Лету столь чудесную традицию прощания с зимушкой-зимой, когда напоследок она махала нам своим снежным крылом.
Но самое обидное даже не то, что зима так с нами своенравно и обидно обходится, попирая наши (в том числе наши с ней) традиции. А то, что даже когда она снисходит до нас своим снежным потоком, мы не успеваем ею насладиться. И уже на следующий день после белых вихрей и пушистой тишины сугробов (как это произошло и на сей раз), мы бултыхаемся и чертыхаемся, утопая в грязноватой слякоти, когда ноги разъезжаются, тонут то ли в тротуарных, то ли в странных смесях на проезжей части, и не разберешь, где чья дорога, где чья нога.
Да что взрослые?! Дети толком не успевают покататься на санках, слепить чудаковатого снеговика, зарядиться румянцем от щекотящих щеки колких снежинок и радостью от белоснежного волшебства. А ведь когда высыпает снег, у всей ребятни словно моторчик срабатывает, и сложно остановить их в постоянном стремлении двигаться – бегать, опрокидываться в снег, еще прихватив кого-то по ходу дела, заряжать и пулять снежками, нестись на любой импровизации санок, хоть юзом, по любым возможным спускам, сметая на своем пути что и кого можно и получая от этого особое удовольствие.
Нет, в очередной раз наблюдаешь, как дети пытаются поймать счастье скатиться на санках с горки, когда снег, на секунду обнадежив своим настоящим появлением, в мгновение ока превратился в рыхлую субстанцию. И эти долгие попытки донести санки до нужного места и весьма неудачный спуск с горки, когда салазки утопают в снегу и нужно самим, ногами, помогать им скатиться, в конечном счете рискуя клюнуть носом в это месиво, совершенно опускают руки у любого энтузиаста.
Проще говоря, дети катают санки, а не сами катаются на них. И недоумевают, что это за радость такая – зима?! От чего родители с таким восторгом о ней рассказывают? Ведь за столь продолжительное время реваншизма зимы родилось немало детей, которые не знают, какая она, настоящая?!
И вроде бы по языческой традиции празднования Широкой Масленицы мы замолили перед ней и перед друг другом в Прощеное воскресенье грехи. Но зима, видно, держит на нас обиду. Причем стойко.
И, думается, что же сделать, чтобы она в следующем году к нам благоволила, пришла к нам вовремя, дала возможность по-настоящему, с искренним азартом насладиться ее дарами? Как с ней заранее договориться, чтоб наверняка получить ее благосклонность или хотя бы надежду на ее возрождение?
Есть ли вообще на это ответ? Наверное, нет. Но можно предположить, что стоит на нее самим не обижаться, не хулить ее при очередном стремительном появлении и столь же неуловимом исчезновении и всех тех последствиях, которые это приносит, принять ее такую своенравную и получить ее снежное очищение и защиту, также следуя добрым традициям ее ожидания и провожания. И научиться радоваться тому, какая она нам предстает. И вслушиваться в нее. Как падающий снег рождает умиротворенную тишину, вьюжная метель – таинственный шепот, а тающий снег – весеннюю звонкую капель.
Может, тогда она расскажет нам о нас самих и научит прислушиваться к себе, к окружающим, научит следовать исконным традициям, не нарушая естественного хода природы и принимая его как должное, научит проходить знакомые предкам ритуалы встречи Рождества, Нового года с колядками и плясками, встречи зимы и доброго прощания с ней, вне зависимости от ее строптивости.
И будет нам Солнце! Надеюсь, вы его уже видите?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.