КИШИНЕВ, 23 мая — Sputnik. Больше тридцати лет на первой подстанции московской скорой и неотложной помощи работает врач — анестезиолог-реаниматолог высшей категории Сергей Сеньчуков. После смерти жены он принял монашеский постриг, но дело всей жизни не оставил. Как живется единственному монаху московской службы спасения — в материале РИА Новости.
По церковным канонам Сергея Валентиновича уже давно следует называть "иеромонах Феодорит", но на подстанции с этим не заладилось. Впрочем, самому отцу Феодориту это совершенно безразлично. Его утро начинается с приветственной пикировки с руководством, после чего надо расписаться за полученные для работы наркотики, и можно пить чай под кустом сирени в ожидании первого вызова.
Спасать без разговоров
Корреспондент РИА Новости поинтересовался: насколько сложно монаху работать в скорой медицинской помощи. Ответ собеседника был прост, как все гениальное.
"Просто. Моя задача — приложить все усилия, чтобы спасти человека. А там уже на все воля Божия. Главное, не надо брать на себя роль Бога, а просто делать свое дело. Поставил Господь реанимировать — надо реанимировать, а не рассуждать, кому жить, кому не жить и тем более как кому жить", — не раздумывая ответил священнослужитель.
Однако больше всего здесь гордятся водителями. Они не только на реанимационном "Мерседесе" проедут там, где еле проходит трактор, но и первую помощь окажут не хуже любого фельдшера.
С паталогоанатомом — братья навек
"Анестезиолог-реаниматолог — это единственный врач, который работает с пациентом целиком", — заявил в одном из интервью главный московский специалист в этой области Денис Проценко. "Полностью согласен, но как же патологоанатом?" — смеется отец Феодорит. В юности он сам мечтал работать в судебной медицине, но "тяга к клинике", как он выражается, пересилила. В итоге начал с санитара "труповозки" — специализированной бригады, занимающейся транспортировкой умерших.
Первый вызов оказывается совсем не реанимационный — у человека заболел живот, и страховая компания решила перестраховаться, направив к нему реанимационную бригаду. Все обошлось: в больницу пациент не захотел, его осмотрели и дали рекомендации по дальнейшему лечению.
На самом деле проблема серьезная: скорая помощь обязана приезжать на все вызовы, зачастую теряя на этом драгоценное время. Что с этим делать, священник не знает. С одной стороны, многодневные боли и расстройства ЖКТ — серьезный повод обратиться в больницу. С другой — скорая помощь здесь не очень полезна.
Когда в больницу лучше пешком
"Если живот болит от хронического гастрита, человек, как правило, знает, что с такой болью он может приехать в приемное отделение, где его посмотрит хирург, где ему сделают анализы. Это гораздо лучше, чем вызывать бригаду из трех человек на реанимационной машине, которая привезет его ровно в то же отделение. Или не привезет, но диагноз все равно поставит хуже, потому что УЗИ и гастроскопию никак не сделает. А с другой стороны, если у человека живот болит непонятно от чего, то реаниматолог ему нужнее, чем покалеченному в ДТП, потому что даже самому покалеченному простой грамотный фельдшер поможет", — рассуждает врач.
"А если нет вызова, мы сидим. Иногда спим. Иногда едим. Ничего интересного", — рассказал отец Феодорит, листая Facebook в смартфоне. Для него это — не только развлечение. У монаха в друзьях есть несколько пациентов, страдающих генетическими заболеваниями легких и много лет ждущих трансплантации. Батюшка помогает им и как врач (в числе прочего бригада отца Феодорита занимается транспортировкой тяжелых больных в стационар и между стационарами), и как священник — в выходные приезжает исповедовать, причастить и поддержать.
"Что в них хорошо — они не теряют надежды. Вот, Виолетта, несмотря на очень тяжелое состояние, села писать воспоминания о своей жизни, представляешь! С Ларисой тяжелее, у нее дочка маленькая, но ее сейчас поддерживают прихожане одного из храмов, приносят еду, собирают деньги", — показывает он фотографии.
После суток отец Феодорит рано утром он поедет на службу в Высоко-Петровский монастырь. Потом — читать лекцию на епархиальных богословских курсах. Через день он снова дежурит на первой подстанции и искренне надеется, что потом сможет ненадолго вырваться в свою тихую епархию.