Николай Костыркин, Sputnik Молдова
В субботу исполняется три года, как не стало легендарного молдавского и советского актера, "почетного цыгана и десантника всея СССР" Михая Волонтира.
О своем друге и коллеге по цеху вспоминает известный режиссер Николай Гибу.
Кстати, именно Николай Трофимович должен был снимать фильм "Цыган". Он же стал и участником попытки воплощения последней кинематографической мечты Волонтира, которая, к сожалению, там и не была претворена в жизнь.
Тень Пушкина
"Первая совместная работа с Волонтиром — это фильм "Корень жизни" 1977 года. Тогда же и возник гениальный тандем Михая и Клары Лучко, и мне очень приятно, что это сотрудничество началось именно с моей картины. В ходе работы над "Корнем жизни" мы очень подружились с Михаем Ермолаевичем, хотя знали друг друга и раньше", — рассказал Гибу.
Два года спустя кандидатуру Гибу предложили в качестве режиссера сериала "Цыган", но "сверху" эту инициативу в последний момент отклонили.
"Как мне объяснил тогда самый высокий человек в нашей республике, не нужно, чтобы такой фильм снимал молдаванин — а то после "Цыган" Пушкина всех, кто живет в Молдове, считают цыганами. В режиссерское кресло сел мой сокурсник Александр Бланк, а главные роли сохранились за теми артистами, которые были утверждены на них изначально", — вспоминает Николай Трофимович.
По его словам, инициатором создания картины "Цыган" по одноименному роману Анатолия Калинина стала именно Клара Лучко. Она была давно знакома с автором и долго мечтала сыграть Клавдию Пухлякову.
"Клара вспомнила о Михае, о замечательном опыте совместной с ним работы на съемках "Корня жизни" и настояла на том, чтобы именно его взяли на роль Будулая", — сказал Гибу.
Психологический барьер роли
У Волонтира и Гибу долго не было совместных работ — каждый был занят в других проектах. Очень сожалеет Николай Трофимович о том, что его другу довелось мало сниматься в ведущих ролях.
"Бог наградил Михая мощным талантом. Он мог бы сыграть не один десяток ролей, привнести в мировой кинематограф много запоминающихся мужественных образов", — убежден режиссер.
Предпоследней работой Волонтира в кино стал фильм Николая Гибу "Виновата ли я" 1992 года, где он снова сыграл вместе с Кларой Лучко. Сценарий к картине написали Лучко и супруга Николая Гибу, известный писатель-романист Зинаида Чиркова, а музыку — Евгений Дога.
"Для Лучко и для Волонтира этот фильм стал своего рода "лебединой песней" в кино. Михай, понимая это, вложился в работу над съемками полностью. Он будто бы преобразился в этой киноленте. Наверное, понимал, что в наступившие времена ни он, ни многие другие не будут нужны. Роль была для Волонтира психологически сложна — он играл алкоголика, опустившегося человека, полную противоположность тем знаменитым кинообразам, по которым мы все его знаем. Но он сумел найти подход и сделать все так, как было надо", — отметил Гибу.
"Лишние" недожитые годы
"Мы продолжали дружить и общаться с Михаем Ермолаевичем и по завершении нашей последней совместной работы над фильмом "Виновата ли я". На дворе стояли девяностые. Мы все попали в жернова новой эпохи, жестокой и глухой к голосу искусства. Если мне удавалось в тот период снимать то документальные, то фольклорные фильмы, — Михай остался не у дел. Однажды он мне позвонил и предложил встретиться, чтобы обсудить новый сценарий", — продолжил Николай Гибу.
Волонтир представил Николаю Трофимовичу собственный сценарий по произведению Иона Луки Караджале "Напасть". Главную роль Михай Ермолаевич писал под себя. Он мечтал ее сыграть! Роли были и для Клары Лучко, и для артиста Бориса Бекета, и для жены Михая замечательной театральной и киноактрисы Ефросиньи Добындэ.
По словам Гибу, пьеса, по которой был написан сценарий, звучала бы очень современно именно в 90-е годы. Да и сегодня мы можем увидеть в этом произведении много общего с современным периодом.
"Все это произошло более десяти лет назад. В течение года мы обивали пороги богатых, влиятельных людей, крупных чиновников, руководителей ключевых ведомств. Все нам отказали. Переживать психологически тяжелый, полный унижений и холодных взглядов период нам помогал… здоровый юмор и самоирония. Однажды мы, будучи в центре Кишинева, даже решили было сесть у постамента памятника Штефану Великому, снять шляпы и просить денег на кино у прохожих — кто сколько сможет", — с печальной улыбкой вспоминает режиссер.
В итоге правительство по ходатайству Минкультуры создало специальную государственную комиссию под председательством премьер-министра и с участием ряда министров — по вопросу финансирования проекта Волонтира и Гибу. И Михай Ермолаевич, и Николай Трофимович также вошли в нее. Решение было положительным: правительство постановило выделить деньги на кинокартину, но затем…
"Радостные и окрыленные, мы уже готовились к съемкам. Но вдруг мы узнаем, что эти деньги переданы под другой кинопроект. Это очень подкосило Михая. Он уже был болен диабетом, а новый удар судьбы усугубил недуг. Сегодня, когда его не стало, многие чиновники заламывают руки и вопиют о том, что страна потеряла великого человека. Но где все они были, когда Михаю нужна была помощь, и когда небольшими для государства финансовыми вливаниями можно было продлить его жизнь — и физическую, и профессиональную?! Эти люди, временщики во власти, убили в Михае мечту, убили его "сон наяву", который продлил бы ему жизнь еще надолго. Вы себе не представляете, как он хотел сыграть эту роль! Это очень тонкий философский образ, и я могу только представить, насколько вдохновенной была бы работа над ним!", — восклицает Николай Трофимович.
Режиссер уверен, что именно тогда Волонтир, сраженный обманом "сверху", перестал мечтать.
"А когда человек перестает мечтать, это ведет к катастрофе. Тогда произошла чудовищная несправедливость. Михай взбунтовался, но его бунт был "на коленях" — а что он мог сделать с этой стеной серого равнодушия?! Подумать бы этим людям не о "музее советской оккупации", а о том, что артисты получали и получают копейки! У Михая была мечта, и ее у него отняли. Царство ему небесное, пусть земля ему будет пухом! Пусть он станет посредником между небом и нами, грешными", — заключил Николай Гибу.