Политика

Майя Санду и новая попытка гармонизировать власть в стране

Обычно эксперты и журналисты, пишущие о Молдове, говорят о ней, как об особом кейсе на постсоветском пространстве. В условиях конкурентной (подчас с избытком) политики, казалось бы, нет места авторитарным поползновениям и монополизации власти, пишет обозреватель.
Подписывайтесь на Sputnik в Дзен

Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, главный редактор журнала "Международная аналитика" – для Sputnik Молдова. 

Борьба за абсолютное лидерство

Смена президента Молдовы в ноябре прошлого года к стабилизации в стране не привела. Напротив, в текущую повестку дня прибавилась дополнительная турбулентность. Главной причиной этого является имеющаяся в Молдове система власти. И, конечно же, политические традиции.

С одной стороны, в 2016 году в молдавскую электоральную практику вернулись прямые всенародные выборы главы государства, что делает его мандат достаточно весомым. Легитимность избранного президента никак не уступает легитимности депутатского корпуса и тем более правительства, формирование которого происходит между разными фракциями и неформальными группами влияния в непубличном режиме.

Однако президентских полномочий недостаточно для того, чтобы проводить скоординированный курс как внутри страны, так и на международной арене.

Обычно эксперты и журналисты, пишущие о Молдове, говорят о ней, как особом кейсе на постсоветском пространстве. Конкурентная (подчас с избытком) политика, множество партий, меняющих друг друга во власти и в оппозиции, коалиции, запомнить которые не под силу даже знатоку этой страны. Казалось бы, в таком контексте нет места авторитарным поползновениям и монополизации системы управления. Но на практике вся история внутренней конкуренции в постсоветской Молдове зарифмована и попытками того или иного лидера гомогенизировать имеющееся политическое пространство.

Что (не) может президент Майя Санду? Полномочия и ответственность

С большим или меньшим успехом это удавалось двум Владимирам - Воронину, занимавшему высший официальный пост, и Плахотнюку, мастеру теневых и закулисных комбинаций. Попытку выстроить властную систему "под себя" пытался сделать и прежний президент Игорь Додон. Казалось бы, к концу 2019 года он преуспел в этом, получив контроль над правительством, Конституционным судом и сформировав ситуативно-тактическую коалицию в парламенте. Однако счастье было недолгим и уже весной следующего года в Молдове заговорили о двоевластии, когда высшая судебная инстанция перешла под контроль оппонентов тогдашнего главы государства.

Сегодня же гомогенизировать внутриполитическое пространство пытается Майя Санду, для чего предпринимает все от нее зависящее для проведения досрочных парламентских выборов. Делается это по понятным причинам. Чем быстрее пройдет эта кампания, тем сильнее недовольство нынешней ситуацией в экономике, социальной сфере провальным курсом по противодействию распространению коронавируса будет фокусироваться на прежней властной команде. И напротив, чем позже стартует борьба за депутатские мандаты, а затем и за расклады в формировании нового правительства, тем больше вновь избранный президент будет втягиваться в управленческую рутину. И тем самым получать свою долю солидарной ответственности.

Завышенные ожидания от быстрых перемен, которые были щедро розданы Санду и ее командой во время президентских выборов, скоро начнут исчезать. И все сложнее будет сваливать все на "бывших", которые, в свою очередь, не станут отмалчиваться. И найдут аргументы для критики нового главы государства.

Как следствие, ключевыми направлениями борьбы стали парламент и правительство. Ведь если две попытки утвердить кабмин не увенчаются успехом, то надо идти на выборы. Сегодня Санду имеет поддержку КС, который раз за разом блокирует законодательные инициативы депутатов, нацеленные на снижение и без того незначительных президентских полномочий. Но после казуса с утверждением нового правительства (старое, лояльное Додону во главе с Ионом Кику ушло в отставку в декабре прошлого года) с Конституционным судом возникла непростая ситуация. Ведь согласно его же собственным трактовкам, если парламент собирает коалицию и выдвигает своего кандидата, то президент должна предложить его на утверждение депутатам. Даже если и не разделяет политических воззрений претендента.

Маноле объяснила решение КС: практика суда имеет ту же силу, что и Конституция

Но Майя Санду, получив отказ в поддержке ее креатуры Натальи Гаврилицы, не согласилась с мнением коалиции, набравшей достаточное количество голосов по регламенту и предложившей своего кандидата - Марианну Дурлештяну. Президент, дав публично нелицеприятную оценку своим оппонентам, повторно выдвинула свою ближайшую соратницу по партии, после чего социалисты опротестовали это решение в Конституционном суде.

Возникла непростая политико-правовая коллизия. КС 23 февраля постановил, что повторное выдвижение Гаврилицы не соответствует Основному закону страны. Но при этом высшая судебная инстанция Молдовы посчитала необоснованными требования парламентской коалиции дать оценку отказу президента республики выдвинуть кандидатом на премьерский пост Дурлештяну. Некий компромисс, не разрешивший правительственный кризис!

Больше двух цветов

Уже не первый год внутреннюю борьбу в Молдове многие описывают как противостояние двух лидеров и двух сил. Действительно, на президентских выборах 2016 и 2020 годов с переменным успехом шла борьба между Игорем Додоном и Майей Санду.

Но все не сводится только к противоборству между ними, как и к дихотомии Россия – Запад, двух внешнеполитических начал, которые они олицетворяют.

Как минимум до 2019 года важнейшим фактором молдавской повестки была фигура Владимира Плахотнюка, смещение которого произошло во многом благодаря уникальной кооперации российских и западных дипломатов. Это событие окрестили даже "революцией послов". Но именно Плахотнюк долгие годы выступал в роли джокера молдавской политики, инициируя "странные коалиции" и решения, каковым стала трансформация системы выборов в пользу смешанной.

Советник Тимофти рассказал, почему Плахотнюк не стал премьером в 2016 году

Если же говорить о временах, наступивших после того, как олигарх стал опальным и покинул страну, то правительство Кику стало результатом сложных договоренностей между социалистами и частью Демпартии. Кабмин, в целом лояльный к Додону, не был продуктом одних лишь социалистов. В контексте же нынешнего правительственного кризиса также следует отметить взаимодействие ПСРМ с фракцией другого беглого олигарха Илана Шора, политика, которого трудно назвать поборником идей социальной справедливости. То же самое относится и к его пророссийскому настрою. Если такой есть, то очень условный.

Но и с другой стороны, также не вполне обоснованно говорить об идеологической чистоте. Майя Санду готова к взаимодействию с таким известным спойлером молдавской политики, как Ренато Усатый. Мэр Бельц получил порядка 17% на президентских выборах. Его "бронзовая медаль" - неплохой результат в преддверии возможной парламентской кампании. Усатого трудно назвать последовательным "западником", как Санду. Скорее он отбирал голоса на площадке Додона. Но личные отношения мэра и экс-президента - конфронтационные. И тот же Усатый готов вместе с Санду работать на маргинализацию бывшего главы государства.

Демократы обещают подать в суд на Ренато Усатого

Понятное дело, новый президент не будет иметь сто процентов в парламенте, если таковой все-таки будет досрочно выбран. Значит, не исключена коалиция, а затем и внутрикоалиционные разногласия. И значит, попытка гомогенизации молдавской политики может оказаться неудачной. Что даст новый шанс социалистам.

Однако, как бы ни складывались дальнейшие сценарии, ясно то, что наряду с главными фигурами на авансцене молдавской политики имеются миноритарии, которые также играют немалую роль. И объединение с ними крупных игроков порой ставит под вопрос и идеологическую целостность последних, и их нацеленность на тот или иной международный вектор.

Внешняя политика как внутренний фактор

"Мы рады, что Молдова снова стала надежным собеседником для своих западных партнеров. Республика Молдова должна стремиться занять свое заслуженное место среди демократически развитых стран Европы", - заявил 19 февраля 2021 года во время своего визита в Кишинев министр иностранных дел Румынии Богдан Ауреску. Весьма показательная оценка тех перемен, которые происходят на молдавской политической сцене. Активизация внутренней борьбы разворачивается на фоне целого ряда знаковых шагов и заявлений со стороны вновь избранного президента.

Визит Санду в Париж - не то время, не то место

Санду привержена политике сближения с ЕС и с коллективным Западом в целом. Это видно и по географии ее первых визитов, включающих посещение Киева, Брюсселя и Парижа, а также по интенсификации контактов на румынском направлении. В Кишиневе с момента инаугурации Майи Санду уже побывали и президент Румынии Клаус Йоханнис и глава МИД этой страны.

"Мы хотим быть самым важным и искренним партнером Молдовы", - констатировал Богдан Ауреску. Думается, это намерение взаимное, если говорить о команде нового лидера страны.

Но основная проблема даже не в том, что прозападный курс провозглашается фактически безальтернативным, хотя для таких стран, как Молдова, и вообще малых стран постсоветского пространства диверсифицированная политика и уход от столкновений крупных международных игроков выглядит как более оптимальная позиция.

Вновь избранный президент делает акцент на приднестровском урегулировании. Это, на первый взгляд, понятно и выглядит резонно. Любой лидер страны, имеющей на своей территории "замороженный конфликт", будет стремиться к его урегулированию. Но если судить по заявлениям Майи Санду, это урегулирование понимается как попытка ускоренного изменения статус-кво. При котором риторика идет впереди дипломатической рутинной работы. Должный эффект в виде мобилизации электората и внешней поддержки происходит, но реальный диалог с противоположной стороной отодвигается.

Эксперт: принципом урегулирования на Днестре должен стать "не навреди"

И создается ощущение, что Кишинев хочет идти стопами Киева, когда компромисс с "сепаратистами" воспринимается едва ли не как демонстрация государственной слабости. Будто бы отсутствие такого диалога или его сворачивание увеличивают силу хоть Молдовы, хоть Украины. Или в свое время усилило Грузию.

Понятное дело, до разрешения правительственных кризисов трудно представить какую-то осмысленную политику на приднестровском треке. Но в этом контексте велика опасность, что и фактор Тирасполя, и фактор России будут разыграны исключительно в тактическом внутреннем ключе, а не как проблемы стратегической важности. Евросоюз и США будут заинтересованы в "укреплении демократии" в Кишиневе, понимаемой ими как снижение влияния и веса Москвы. Но тождественно ли это собственно молдавским интересам? Риторический вопрос.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Будь в курсе всехновостейв Молдове и мире! Подпишись на наш канал вTelegram>>>

СмотритеVideoи слушайтеRadioSputnik Moldova