В самое ближайшее время мы увидим значительное переформатирование политического ландшафта страны. Приведут ли эти изменения к стабилизации или, напротив, спровоцируют новые линии расколов? Окажут ли они серьезное влияние на общую ситуацию в Черноморском регионе? Превратится ли Молдова в еще одну арену конфронтации между Россией и Западом? Поиск ответов на эти вопросы начался с первой минуты после оглашения предварительных итогов голосования 11 июля.
Многоцветный старт – трехцветный финиш
На старт предвыборной гонки вышли 20 партий, два избирательных блока, а также один независимый кандидат. Однако основная борьба развернулась между партией "Действие и солидарность" (ПДС) и блоком левых сил (коммунисты и социалисты). Во главе каждого из объединений стояли политические тяжеловесы. Голосование за "Действие и солидарность" по факту стало определением уровня доверия к президенту Майе Санду, избранной на этот пост в ноябре 2020 года, тогда как в левой коалиции объединились два бывших главы государства Игорь Додон и Владимир Воронин. Наряду с внутренней повесткой эти две ведущие политические силы жестко полемизировали по поводу внешнеполитического выбора Молдовы. Проевропейский выбор vs евразийская интеграция. Это основная линия водораздела, которую они демонстрировали, несмотря на определенную схожесть в подходах к единству и территориальной целостности страны.
Итоги голосования показали провал так называемого "третьего пути". Лишь Партия "Шор" смогла преодолеть пятипроцентный барьер (за нее проголосовали 5,79%) и получить самую маленькую фракцию в парламенте. Самым громким электоральным поражением, пожалуй, можно считать результат блока Ренато Усатого. На прошлогодних президентских выборах лидер этого объединения занял почетное третье место с 17% голосов. Сейчас же его блок довольствовался 4,1%. Хотя в городе Бельцы этот показатель превысил 22%. Усатый объявил о своей отставке с поста мэра второго по величине города Молдовы. Возможно, в новых условиях теперь уже бывший примар сфокусируется на подготовке к очередному возвращению в политику. Конечно, если ему позволят это новые власти. А намерения у них самые серьезные.
Новый состав молдавского парламента не будет столь пестрым, как предыдущий. В нем три цвета при значительном доминировании одного – проевропейского. Не представлена Демпартия, что легко объяснимо устранением с политической арены республики Владимира Плахотнюка. Ключевую роль будет играть фракция ПДС, набравшая по итогам голосования 52,8%. Во втором туре прошлогодних президентских выборов Майя Санду в личном качестве получила 58% голосов, но автоматически не взяла в свои руки всей полноты власти. Таковы институциональные особенности молдавской политической системы. Во многом ее борьба за концентрацию фактических, а не формально-правовых полномочий и стала лейтмотивом очередного внутреннего кризиса, приведшего к переизбранию парламента.
Теперь Санду получает возможность сформировать правительство в соответствии со своими представлениями. Как показал межвыборный период, ее ядерный электорат сохранил надежды на обновление молдавской политики, а избранный в ноябре 2020 года президент еще не стал восприниматься как руководитель, несущий ответственность за происходящее в стране. Санду выстроила свою кампанию вокруг идеи обновления, сосредоточившись на критике предшественников: Игоря Додона и в меньшей степени Владимира Воронина. При этом политический деятель, не скрывающий своих симпатий к Румынии и даже гражданства соседней страны, тему единства с Бухарестом излишне не педалировала. Коньком Санду, как и во время двух ее президентских кампаний 2016 и 2020 годов, была борьба с коррупцией. Можно много и справедливо говорить, что сами по себе в отрыве от широкой программы преобразований эти лозунги грешат популизмом, но в условиях действительно резкого снижения общего качества управленческой и политической культуры Молдовы обращение к социальной справедливости получило поддержку. Тем более, что штабу Санду можно было сильно и не затруднять себя излишней критикой оппонентов. Их ситуативные коалиции то с Иланом Шором, то с Владимиром Плахотнюком в маленькой стране у всех на виду.
Главной оппозиционной силой в молдавском парламенте станут левые (блок коммунистов и социалистов). Однако их положение сегодня блестящим не назовешь. Во-первых, разрыв между ПДС и ими составляет порядка 25% голосов. Во-вторых, в своих выступлениях и сторонники Санду, и она сама не слишком скрывали своих намерений "подчистить" политическую поляну республики. Понятное дело, такая борьба может носить (и скорее всего, будет носить) избирательный характер. Но исключать такого сценария нельзя. В-третьих, полагаться на коалицию с Партией "Шор" – дело ненадежное. В молдавской политике многое менялось, подчас слишком быстро. Но личные отношения Додона с опальным олигархом и мэром Оргеева не столь блестящие. На ситуативную коалицию может хватить, но на стратегическую перспективу – не факт. По итогам голосования лидер социалистов констатировал: "Я подвел черту, война окончена. Мы не должны провоцировать очередные политические кризисы". Осталось дождаться мнения другой стороны. Готова ли она отказаться от реванша и демонстративного "разрыва с прошлым" ради социально-политической стабилизации? Сегодня готового ответа на этот вопрос нет.
Победа и ответственность
Итак, Майя Санду празднует победу. Она смогла не растерять поддержку, полученную в ходе прошлогодних президентских выборов. И не просто не растерять, но и усилить влияние. Теперь наряду с Конституционным судом и президентским аппаратом она сможет опираться на лояльный парламент и правительство. Ее избиратель мобилизован, как показали выборы 2020 и 2021 годов, а уровень общественных ожиданий от обещаний вновь избранного президента высок. Усталость от прежних политиков, погрязших в скандалах, также присутствует. Во всех сложностях (неудачи в борьбе с пандемией коронавируса, социально-экономические проблемы и другое) в краткосрочной перспективе можно продолжать обвинять своих предшественников. Но этот ресурс не безграничен. Еще вчера Санду с полным правом могла сказать: мне мешают депутаты, правительственные чиновники, некоторая часть силовой корпорации. Завтра уже президент Молдовы с такой же твердой уверенностью выступать не сможет.
В этом контексте хочется напомнить, что в 2009 году политический ландшафт республики после ухода Владимира Воронина уже был основательно переформатирован. И делали это как раз проевропейские политики, многое обещавшие усталому от посулов молдавскому избирателю. Но результат хорошим не назовешь. Коррупционные схемы лишь укрепились (именно на проевропейское доминирование пришелся "золотой век" Плахотнюка), как усилились и "чемоданные настроения". На приднестровском направлении все осталось без особых перемен. В итоге маятник качнулся в 2016 году в сторону Игоря Додона. Теперь мы наблюдаем движение механизма в обратном направлении. Но победа требует и ответственности. Один внутренний кризис команда Санду прошла. Но в молдавской политике тактика и конъюнктура полностью доминируют над стратегией. Новых идей, как урегулировать приднестровский конфликт, развивать молдавскую идентичность (дилемма молдавенизм – унионизм так и не решена за тридцать лет независимости) нет, а олигархический строй стал государствообразующим. При таких условиях смена депутатского корпуса и правительства сама по себе ничего принципиально не изменит.
Потенциальные риски в этом контексте слишком велики. Не хотелось бы "программировать" будущее. Однако команда Майи Санду в период между президентскими и парламентскими выборами очень часто педалировала тему ускорения приднестровского урегулирования путем переформатирования миротворческой операции и вывода ОГРВ (оперативной группы российских войск) с Днестра. Очевидно, что такой подход выглядит не как инклюзивный, учитывающий интересы Москвы и Тирасполя, а как форсированное движение к единству страны, при котором территория ставится выше населения. Подходы, хорошо знакомые нам по кейсам Грузии и Украины. В отличие от своего предшественника Игоря Додона, Майя Санду – не сторонник логики внешнеполитического маневрирования и многовекторности. Она считает, что поддержки Запада будет достаточно для достижения своих целей как во внешней, так и во внутренней политике. Как следствие, и графики ее первых международных визитов. Они символически укрепляют эти приоритеты.
На первый взгляд, картина выглядит предельно ясной. Нас ждет новый виток конфронтации. Однако не стал бы спешить с окончательными выводами. В постсоветской истории в целом, и в молдавской, в частности, нередко те, кого считали пророссийскими политиками совершали развороты на Запад. Наиболее яркий тому пример – курс Владимира Воронина, начиная, как минимум, с 2003 года. И, наоборот, тот же Владимир Филат, которого трудно назвать поборником евразийского выбора, по крайней мере, в бытность свою премьером он пытался найти возможности для прагматического диалога с Тирасполем. Сегодня перед командой Майи Санду дилемма: либо искать развязки в разрешении застарелого конфликта и в выстраивании отношений с Москвой, либо следовать сугубо идеологическому подходу, смысл которого в "бегстве от России", притом без всяких очевидных профитов. Еще вчера можно было откладывать этот выбор, заявляя о неполном контроле над ситуацией в стране. Сегодня у президента Молдовы больше ресурсов, чем у Додона даже на пике его возможностей в конце 2019 года.
Вопрос только, на что все это богатство будет потрачено.
Будь в курсе всех новостей в Молдове и мире! Подпишись на наш канал в Telegram>>>