Первый из монархов Российского государства был коронован знаменитой "шапкой Мономаха" 14 февраля 1498 года. В Успенском соборе Московского кремля на великое княжение венчали Дмитрия Ивановича, который по материнской линии приходился внуком молдавскому господарю Стефану Великому.
Возлагая реликвию на голову 14-летнего юноши, русский государь Иван III заявил, что решил благословить его великим княжением в связи с кончиной прежнего наследника престола – Ивана Молодого (отца Дмитрия). На византийский манер Дмитрий-внук провозглашался не только наследником, но и соправителем действующего монарха.
Открытие выставки "История государства Российского"
© Sputnik / Виталий Белоусов
/ Современные российские историки сходятся во мнении, что эта коронация была во многом неординарным событием. Помимо первого достоверного использования знаменитого головного убора, чин (регламент) венчания на княжение едва ли не впервые официально закреплял за Иваном III титул "самодержец всея Руси".
В официальных документах зафиксировано, что коронации Дмитрия предшествовал совет государя о кандидатуре нового кронпринца с митрополитом всея Руси, иерархами церкви, боярами, князьями и "всеми лучшими людьми". Для средневековой России столь широкое обсуждение вопроса о будущем правителе было выдающимся событием.
Весьма примечательным фактом являлось и то, что 525 лет назад Дмитрий Иванович провозглашался подобно своему деду (Ивану III) великим князем "всея Руси". Через год Иван III назначил еще одного своего соправителя (старшего сына Василия), однако в отличие от Дмитрия он носил титул всего лишь великого князя Новгородского и Псковского. Статус же соправителя он получил гораздо более авторитарным путем, нежели Дмитрий. В данном случае уже не было никакого совета, а лишь единоличное решение Ивана III. Не упоминалось и о процедуре венчания Василия Ивановича шапкой Мономаха.
Данные обстоятельства в совокупности с судьбоносными международными событиями того времени, а также идеологическими процессами в Российском государстве наталкивают на мысль, что на Дмитрия Ивановича в конце XV века строились далеко идущие планы. Торжественная процедура в Успенском соборе Московского кремля, организованная по канонам коронации византийских императоров, была явно организована в целях придания легитимности всероссийскому князю Дмитрию не только в пределах Северной Руси, но и за ее пределами.
Одной из главных целых аудиторий этого действа являлись русские князья Великого княжества Литовского.
В 1499 году шла почти неприкрытая подготовка России к новой войне с Литвой. Предметом борьбы были небольшие русские княжества в верховьях Оки и Днепра, находившиеся под властью Вильно. Предыдущие русско-литовские столкновения показали, что ключевым фактором контроля над этими землями являлась благосклонность местных княжеских династий.
Большую роль в политической жизни Великого княжества Литовского играли православные магнаты. Еще недавно они доминировали, но по мере усиления интеграционных процессов Литвы с Польшей знать католического вероисповедания стала оттеснять православных на вторые роли.
Это приводило к острым внутренним конфликтам. В начале 1480-х годов один из таковых стоил жизни князю Михаилу Олельковичу. Он был родным братом супруги Стефана Великого – Евдокии Олельковны. В 1479 году именно к князю Михаилу обращался молдавский господарь, когда просил посодействовать свадьбе своей дочери Елены Волошанки (по материнской линии Олельковны) с сыном Ивана III – Иваном Молодым. Этот брак состоялся и в 1483 году в нем родился Дмитрий-внук.
В 1481 году Михаил Олелькович стал ни много ни мало главой заговора православных князей Литвы, которые замышляли свержение великого князя – католика Казимира IV. При успешном ходе переворота князь Михаил должен был взойти на престол. Династическое право ему на это давала принадлежность к старшей ветви потомков знаменитого творца Литовской державы Ольгерда.
При неудачной же попытке переворота Олельковичи планировали поднять восстание в восточной части Великого княжества Литовского и присоединить его к Российскому государству.
Однако "заговор князей" в Литве был раскрыт и его амбициозные цели реализованы не были. Тем не менее антикатолические настроения среди части элит в Великом княжестве Литовском продолжали существовать. Используя их, Ивану III удалось присоединить к России в ходе войны 1487–1494 годов Вязьму, Алексин, Козельск и ряд других городов, отодвинув тем самым литовскую границу от Москвы.
Новая же война Москвы и Вильно обещала стать решающей схваткой за русские земли, оказавшиеся под властью Литвы после распада Древнерусской (Киевской) державы и монгольского нашествия.
На сей раз Иван III ставил вопрос о принадлежности Смоленска, Брянска, Северской земли и даже Киева. Именно в преддверии новой войны с Литвой и состоялось венчание на великое княжение Дмитрия-внука (потомка киевских князей Олельковичей), провозглашение его соправителем государя "всея Руси". Коронация эта являлась недвусмысленным приглашением православных князей Литвы вновь объединить свои силы с Россией и занять достойное место в державе Рюриковичей.
Практика государственно-территориального устройства конца XV – начала XVI веков вполне допускала и создание автономного удельного княжества из состава русских земель, отвоеванных Россией и Литвы. Великий князь Дмитрий в статусе главы этого административного образования смотрелся весьма органично.
Реализация данной стратегии могла принести ощутимую пользу и для Молдавского княжества. В начале 1490-х годов оно оказалось зажатым между двумя враждовавшими друг с другом военно-политическими системами. С юга была направлена османская экспансия, а с севера исходила угроза от полукольца государств под управлением династии Ягеллонов. К тому времени правители из этой династии возглавляли Польшу, Литву, Чехию, а в 1490 году к ним добавилась еще и Венгрия.
Чувствуя серьезную опасность оказаться поглощенным католическим альянсом, Стефан активно маневрировал. Отсюда и установление связей с Россией посредством династического брака Ивана Молодого и Елены Волошанки. В начале 90-х в противовес Литве и Польше Молдова заключила союз с Крымским ханством. Между тем Россия и Крым совместно выступали против Великого княжества Литовского.
Однако угроза с севера продолжала нарастать. Новый польский король Ян Ольбрахт вынашивал планы захвата Молдовы и овладения Причерноморьем. В 1494 году он предлагал родственникам – коллегам свергнуть Стефана и установить в Молдавии также власть своей династии. Двумя годами позже за спиной Молдовы Польша и Литва договорились о разделе черноморского побережья между Днестром и Дунаем.
В 1497 году поляки попытались реализовать эти планы, а литовцы, несмотря на союзнический договор с Молдовой, оказывали им содействие. Тем не менее, благодаря дипломатическим и полководческим дарованиям молдавского господаря польское вторжение потерпело неудачу. На помощь молдавскому войску тогда пришли османские и валашские отряды. Стефану удалось использовать противоречия среди Ягеллонов и привлечь на свою сторону венгров. Крымско-русская ставка также сыграла, поскольку, опасаясь нерадения с востока, Литва воздержалась от массированного вторжения в Молдову.
Преследуя интервентов, молдавские войска смогли занять пограничный регион Покутье (на юге бывшего Галицко-Волынского княжества). Тем не менее сил на долгое противостояние агрессивному окружению у Молдовы не было.
Тем самым отвоевание Москвой русских земель у Вильно напрямую соответствовало интересам Молдовы, поскольку ослабляло польско-литовскую экспансию и позволяло установить прямое сообщение между Молдавией и Россией. Весьма символично, что олицетворением этого проекта был общий внук Стефана и Ивана Великих.
Примечательно, что в тот же период происходило идеологическое обоснование сближения России с православными народами на юго-востоке Европы. В 1492 году митрополит Московский Зосима впервые озвучил геополитическую концепцию "Москва – новый Царьград". Иван III рассматривался в ней как "новый царь Константин", а Российская держава как покровительница православных народов. В дальнейшем на основе этих взглядов сформировалась широко известная геополитическая доктрина "Москва – третий Рим".
Ее возникновение принято связывать с женитьбой Ивана III на византийской принцессе Софье Палеолог (матерью вышеупомянутого соправителя Василия Ивановича). Но вот, что на сей счет говорил выдающийся специалист по истории русского средневековья, доктор исторических наук Руслан Скрынников: "как то ни парадоксально, мысль о византийском наследии развивали не "греки" из окружения византийской царевны Софьи, а духовные лица и книжники, близкие ко двору Елены Волошанки". И действительно, митрополит Зосима был близок к придворной партии матери Дмитрия-внука – Елены Стефановны.
По всей видимости, идеологическая концепция, выдвинутая Зосимой, отражала устремления данной группировки и опиралась на интерес части элит Молдавского и Литовского княжеств в геополитической активизации Москвы.
Тем не менее геополитическим планам, связанным с личностью Дмитрия Ивановича, было не суждено реализоваться в полной мере. В ходе войны с Россией 1500–1503 годов Великое княжество Литовское лишилось около трети своих территорий, но устояло. Русские войска довольно быстро овладели Черниговом, Новгород-Северским, Гомелем, Брянском, Стародубом, Путивлем и рядом других важных городов. Однако затем на стороне Литвы в войну вступил Ливонский орден, боевые действия приняли затяжной характер.
В 1502 году великий князь Дмитрий Иванович вместе с Еленой Стефановной подвергся опале. Ученые и посей день спорят о причинах его падения.
Спустя три года, после кончины Ивана III относительно мягкая форма опалы сменилась заключением в темницу и наложением оков. Парадокс состоял в том, что до самой смерти в 1509 году Дмитрий формально оставался великим князем "всея Руси", а занявший престол Василий III с точки зрения процедуры возведения на престол был менее легитимен, чем его узник.
Последнее обстоятельство, видимо, всерьез волновало правящую элиту. Поэтому, когда в 1547 году следующий монарх Иван IV (Грозный) стал полновластным правителем России, он прошел обряд венчания на царство по примеру Дмитрия-внука. Символично, но после этого шага Российское государство вновь вернулось к активной политике на молдавском направлении.