Байденовские ляпсусы (причем в обоих смыслах латинского слова: и в буквальном — "упавший", и в переносном — "опять сморозивший нечто несообразное") все менее занимают и американскую, и мировую публику. В конце концов, грех смеяться над больными людьми. Когда он недавно поделился планами "построить железную дорогу от Тихого океана до самого Индийского океана", никто особо и внимания не обратил. Все уже привыкли.
В том, что Байден тяжело болен — как физически, так и умственно, — мало кто сомневается. Разве что его пресс-секретарь Карин Жан-Пьер, не устающая повторять, что президент США находится в самом расцвете сил. Так у нее служба такая. Что бы вы хотели, чтоб она говорила?
И зрелище, конечно, печальное. Многим доводилось видеть, как близкий человек, еще недавно бывший крепким и бодрым, на глазах превращается в руину. И на ногах не стоит, и несет невесть что. Мечтающим о сверхъестественном долголетии стоит помнить, что мафусаиловы веки и такими бывают.
Но дело не в одной скорбной судьбе Байдена. Тем более что сегодня много и даже слишком много высокопоставленных западных политиков — взять хоть воздушную гимнастку Анналену Бербок (по совместительству главу МИД ФРГ) — вызывают только один недоуменный вопрос: "Что это?"
Не в том смысле, что они нам неприятны и даже прямо враждебны. Политик не червонец, чтобы нравиться всем. А в том, что интеллектуальные, профессиональные, etc. качества находятся совсем уже ниже плинтуса. "Как же он служил в очистке?" — принято спрашивать у нас в таких случаях.
И обрушивается работавшее около века, если не больше, оправдание демократии: мол, у нас, в России, в достижении высоких постов работают всякие малопонятные и даже малоприличные механизмы, тогда как на демократическом Западе — совсем иное дело. Там при наличии свободной политической конкуренции соревнуются таланты. У кого талантов (и опыта, и знаний, и умения обращаться с людьми) больше, тот и побеждает. Естественный отбор. Причем не отрицательный, как у нас, а, напротив, положительный.
Тогда как сегодня при взгляде на евроамериканский политикум утверждать, что механизм отбора действует и действует превосходно, получается с очень большим трудом и даже вовсе не получается. А ведь в годы перестройки и даже потом, когда преподаватели научного коммунизма стали знатными политологами, реклама соревнующихся талантов заходила на ура. Но все не вечно.
И теперь для объяснения феномена Байдена, Анналены, etc. приходится пускать в действие второй эшелон обороны. Раньше предполагалось, что политик побеждает в борьбе за власть, так как он особенно богато наделен способностями. То есть его личностные свойства очень много значили. Собственно, по инерции это предположение действует и теперь: рекламный предвыборный плакат представляет кандидата, который и умен, и пригож, и на всякое дело горазд.
Но потом, когда победивший политик становится у кормила власти и начинаются вопросы "что это?", следует ответ: "Да ничего". Как учат передовые политические мыслители, дело не в личности, а в институтах. Если функционирование институтов (разного уровня и разной природы) идет нормально, то государственная машина работает на автопилоте, а личности первых лиц не имеют значения. В том и гениальность американской демократии, что президентом США может быть хоть кобель рябый. Или его место может вообще пустовать — ничего не изменится.
Правда, Дональд Трамп во время своего пребывания в Белом доме находил такой порядок отнюдь не гениально устроенным, но совсем наоборот. Он рассуждал о "глубинном государстве" и "вашингтонском болоте" — так он называл силу институтов — и обещал: "Мы это дело поломаем".
Но не поломал и теперь ожидает судебного процесса, где ему светит до 400 лет тюрьмы. Если будет даже и меньше — всего лишь 100, то все равно очень много. Глубинное государство может за себя постоять, и если дело дойдет до серьезного, то свойства стираемой в порошок личности не имеют никакого значения. С институтами не шутят.
При такой модели властвования и вправду качество политических фигур не принципиально. Что мы и наблюдаем.
Если придерживаться философии крайнего политического прагматизма — It works, то есть "пока что работает, и чего вам еще нужно?" — то действительно не нужно ничего. Глубинное государство властвует, а на всяких Байденов, Шольцев, Трюдо с их порой удивительными качествами просто не нужно обращать внимания. В глубинном государстве — если оно, конечно, существует — знают лучше. А если не существует (есть и такой вариант), то просто все идет как идет. Порой идет постыдно — так ничего, перетопчетесь.
Можно принять и такой прагматичный подход: "Чай, не дворяне". Но тогда непонятно, зачем вообще нужна представительная демократия, кандидаты, выборы, etc. Стоит дорого, а в результате получается Байден с Анналеной. А уж продавать такую модель на экспорт — кто же ее купит?
Так заканчивается поначалу легкое и удобное "кого захотим, того и поставим".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.