В среду, 24 августа, Молдова празднует 72-ю годовщину освобождения от немецко-румынской фашистской оккупации.
Свободу республика получила благодаря успеху Красной Армии в Ясско-Кишиневской операции. Имя командующего пятой ударной армией, отличившейся в этой операции, Николая Берзарина до 1990 года носила улица в Кишиневе, ныне называющаяся Петру Мовилэ.
Дом № 13 — под снос
А недавно попавшаяся на глаза корреспонденту Sputnik заметка в газете "Вечерний Кишинев" за 1987 год проливает свет на один весьма интересный эпизод, связанный с бывшей улицей Берзарина.
Потомок Рюрика расселял людей в Молдове>>>
Текст заметки полностью приводит у себя на странице в facebook муниципальный советник Кишинева, специалист по памятникам архитектуры Ион Штефэницэ.
Вот эти выуженные из небытия газетные строки:
"В квартале, ограниченном улицами Киевской, Т.Чорбэ, "Искры", Берзарина под строительство вспомогательных служб больницы скорой помощи сносят старые здания, имеющие несомненную архитектурную и историческую ценность. Старожилы вспоминают, что в этом квартале провел детские годы известный поэт Максимилиан Волошин, а в 20-е годы жил "король поэтов" Игорь Северянин. Дом на улице Берзарина, 13, уже приведенный в руинное состояние, связан с жизнью и деятельностью выдающегося молдавского юриста, первого кодификатора бессарабского права Петра Манеги, который работал в начале 20-х годов прошлого века с Пушкиным под руководством Инзова. Еще не поздно остановить снос ценной исторической застройки одного из старинных кварталов города".
Руинизацию истории, с успехом продолжаемую и сегодня, никто тогда, увы, не остановил. Но этот текст заставляет вспомнить о тех, чьи имена соседствуют в одном абзаце.
Русский поэт, переводчик, художник Максимилиан Волошин, возможно, связан с Молдовой не только пребыванием в Кишиневе, но и самой фамилией своей — может быть, "Волошин" происходит от единственного числа слова "волохи". Была же Елена Волошанка — дочь Штефана Великого!
"Зевс в одеяле" — потомок гида Пушкина?
А в "Живое о живом" Марины Цветаевой мы читаем: "Но вернемся к молодой Е. О. (Елена Оттобальдовна Кириенко-Волошина, урожденная Глазер, мать поэта — ред.). Потеряв первого ребенка (…) четырехлетнюю дочку Надю, по которой тосковала до седых и белых волос, Е. О., забрав двухлетнего Макса, уходит от мужа и селится с сыном — кажется, в Кишиневе".
И еще оттуда же: "… ранний или очень поздний прохожий мог бы видеть в окне одного из белых домов Кишинева, стойком, как на цоколе — лбом в зарю — младенческого Зевеса в одеяле, с прильнувшей у изножья, другой головой, тоже кудрявой". Так Цветаева описала Волошина в детском возрасте.
Румыно-молдавский триколор придумал турецкий султан>>>
Кстати, сам Волошин оставил о своем происхождении следующие сведения: "Мое родовое имя Кириенко-Волошин и идет оно из Запорожья. Я знаю из Костомарова (Николай Костомаров, русский историк — ред.), что в XVI веке был на Украине слепой бандурист Матвей Волошин, с которого была содрана кожа поляками за политические песни, а (…) фамилия того кишиневского молодого человека, который водил Пушкина в цыганский табор, была Кириенко-Волошин. Я бы ничего не имел против того, чтобы они были моими предками".
Связан Пушкин в Бессарабии не только с именем Волошина, но и с другим не менее интересным лицом, также имеющим отношение к упомянутому здесь старинному кишиневскому кварталу, от которого сегодня остались лишь одни воспоминания.
Грек-законотворец
Этот человек — Петр Манега. Его отец был рожден в Греции, в городе Арта. Он, как и многие греки "века осьмнадцатого", перебрался в Валахию. Петр родился в Бухаресте, в 1782 году изучал в Париже юриспруденцию, после чего попросился на русскую государственную службу и был рекомендован наместнику Бессарабской области генералу Ивану Инзову.
Манега был введен в комиссию по составлению свода законов для Бессарабии — Гражданского уложения, которое писалось на французском языке. Переводом же этого документа на русский занимался никто иной, как Александр Сергеевич Пушкин. Был 1820-й год, и эхо свободомыслия первого, довоенного царствования императора Александра еще жило в окраинной европейско-азиатской Бессарабии. Но труд Манеги, Пушкина и ряда видных представителей молдавского дворянства не получил продолжения. Уже в николаевский, так называемый постдекабристский, реакционный период на Бессарабию в итоге распространилось проверенное временем общерусское гражданское право.
Когда твой родной город сделали одним из худших в мире>>>
В 1832 году Петр Манега, заработав 600 рублей за работу над Уложением, получил и чин коллежского секретаря, но отказался от него, сославшись на незнание русского языка. Позже он занялся составлением фонда Кишиневской городской библиотеки.
Навет певички
Сто лет спустя после приезда в Бессарабию Петра Манеги в Кишинев прибыл другой жилец упомянутого здесь квартала. Жизнь поэта, композитора и певца Александра Вертинского в столице края также сложилась непросто. Он много выступал в Бессарабии, преимущественно для русскоязычного населения, коего здесь в ту пору было немало.
В итоге недовольство у местных властей вызвала огромная популярность среди русских песня Вертинского "В степи молдаванской". Она якобы "разжигала антирумынские настроения". И артист был выслан из Румынского королевства, частью которого была тогда Бессарабия. Роковую роль в этом "стечении обстоятельств" сыграла женщина — некая местная артисточка, любовница генерала Поповича. Вертинский отказался выступать на ее бенефисе, и оскорбленная "служительница муз" во всех красках расписала собственному же воздыхателю "пагубное влияние" песни "В степи молдаванской" на умы и сердца местного населения.
Александр Вельтман — русский офицер, воспевший Молдову>>>
А в 1933 году в Кишиневе выступал еще один известный житель нашего былого квартала — поэт Игорь Северянин. Именно в этом городе завершилось его годовое турне по Румынии, Югославии и Болгарии. В столице края 46-летний Северянин влюбился в певицу кабаре Викторию Шей де Вандт. Ей он посвятил сочиненные здесь же, в Кишиневе, следующие строки:
О, девушка, отверженная всеми
За что-то там, свершенное семьей,
Мы встретимся в условленное время
Пред нашею излюбленной скамьей!
Разные судьбы объединил в себе уже давно не существующий квартал старого Кишинева. Здесь же неподалеку — здания Союза писателей Молдовы и памятник еще одному классику — Эминеску. Рядом, буквально через перекресток, — монумент просветителю молдавского происхождения Петру Мовилэ. Как искусно переплелась память о многих тех, кто жил, работал, выступал, прославлял Кишинев и Молдову в своих произведениях! Будет ли еще когда-нибудь в нашем городе нечто подобное? Лишь время может дать ответ на этот вопрос.
Каким будет Кишинев через пять лет>>>
Поэтому наши сограждане могут свободно сбросить груз комплексов, который навязывали и навязывают жителям Молдовы те, кто давно и надолго решили поучать нашу страну и измарывать нашу историю. Кому-то хочется "избавить" нас от богатейшего культурного и другого не менее значимого наследства предков, но их дар Молдове вечен. Надо только уметь его оценивать.
