Владимир Мамонтов — для Sputnik Молдова
Пока ехал в одноэтажный президентский особняк на тихой кишиневской улочке, размышлял вот о чем. Вот, допустим, был бы я президентом Молдовы. Так ходил бы целыми днями с мокрой повязкой на голове — от перегрева.
Судите сами. Большинство в парламенте — не мое. Небольшая, но напрочь отмороженная часть соотечественников-либералов под руководством Михая Гимпу выступает за исчезновение Молдовы как таковой путем слияния и поглощения Румынией.
Деньги и реальная политическая власть в руках явно не союзников ("В парламенте у меня нет союзников, кроме членов моей соцпартии", — скажет позже Додон) — у лидеров демпартии и парламентской коалиции, сторонников евроинтеграции. Никуда не делась и приднестровская проблема: ПМР хоть и имеет в аббревиатуре "М", но живет давно отдельно. И ты наглядно понимаешь это, когда пересекаешь два военных поста российских миротворцев по дороге на Тирасполь. С автоматчиками, колючкой и заграждениями.
Достали!
Но есть и хорошее: вся вышеописанная политическая возня и явное падение жизненного уровня достали молдаван, что и явилось главной причиной победы Игоря Додона на выборах. Движение евроинтеграции, которое рвало хозяйственные и социальные связи с Россией, за эти годы потеряло половину сторонников.
А ведь верили, верили молдаване в еврочудо не хуже майдановцев, аж 70 процентов верило. Сейчас 35: на деле все обернулось сворачиваем в трубочку молдавской экономики, масштабным разворовываем "брюссельской капусты", ветшанием стен, нищанием граждан и удивительным количеством чиновничьих "лексусов" на квадратный метр кишиневской парковки. Что, впрочем, типично, для стран, выбравших "евроинтеграцию" и прочий "безвиз". В конце прошлого года Европейская счетная палата констатировала в своем отчете: самой серьезной проблемой, с которой сталкивается Молдова, является "широко распространенная коррупция. А так же плохое публичное управление, слабые государственные институты и отсутствие политической воли, чтобы изменить это положение на практике".
На фоне скомпрометированных евроориентированных Додон называет себя промолдавским политиком. При этом считается фаворитом Москвы — и недавний визит его к нам на парад 9 мая, переговоры с Владимиром Путиным, не говоря уж о грянувшем молдавском гимне, произвели на республику сильное впечатление. Это мне по ходу командировки все говорили — кто с радостью, кто кисло, но все.
Честно и открыто
Теперь ожидания электората надо оправдывать — нет другого пути у всенародно избранного президента, как нет у него и другой поддержки. Игорь Додон это понимает: он на должности всего полгода, а за счет расширения торговли с Россией (фрукты, вино возвращаются к нам на полки) в Молдове появились тысячи новых рабочих мест. А точнее, вернулись старые. Будет решена проблема амнистии нелегальных молдавских гастарбайтеров — Россия позволит им легально вернуться и построить еще что-нибудь нужное. Начались переговоры с Приднестровьем. А, главное, президент намерен прервать худую традицию взаимодействия молдавского руководства с Россией.
Вот что он сам об этом говорит: "Я хорошо понимаю руководителя Российской Федерации. За эти 25 лет не большинство, а все руководители Молдовы Россию "кидали". Это было в 1990-х. Два президента, Снегур, из-за которого произошла эта война на Днестре. Потом Лучинский, который был пророссийский, потом сразу проевропейским — и так далее. Воронин, который пришел на одних лозунгах, а потом отказался от решения приднестровской проблемы. (Есть история, как ему накануне ночью позвонили из американского посольства и сказали: "Ты там смотри, меморандум Козака не подписывай". Он и не подписал. А это был потом и кровью согласованный проект урегулирования приднестровской проблемы — Авт.). Потом были эти разные руководители с 2005 года… Я хорошо понимаю, что наши российские партнеры с большой осторожностью наблюдали за руководителями Молдовы. И я очень ценю доверие со стороны руководства Российской Федерации. Я понимаю, что, может быть, это один из последних шансов для Молдовы, чтоб мы вышли из той сложной ситуации, в которой оказались. Я понимаю, насколько было сложно возобновить нормальные партнерские отношения. И ценю то, что решили делать вот эти открытые (очень честные, часто односторонние) шаги со стороны России. Потому что здесь у нас я правительство не контролирую. И некоторые действия и антироссийские декларации, к сожалению, на данном этапе я не всегда могу остановить. Но, несмотря на все это, Россия пошла навстречу".
Однако не дремлют и оппоненты
Недавняя высылка пятерых российских дипломатов, которую Игорь Додон осудил, но отменить не может, тому подтверждение. С одной стороны, Запад не поддерживает слив Молдовы в Румынию с приданием последней статуса Великой — великую, но вполне бедную Румынию, да еще с молдавским приданым Евросоюз сегодня не потянет.
Унионисты Михая Гимпу приуныли. Зато евродемократы, народ ушлый и тертый, намеренные не отдаваться зачем-то Румынии, а продолжать по мере сил самостийно сотрудничать с США и Евросоюзом, получили недавно интересный сигнал. Конгресс США одобрил проект закона, содержащий требование вывести из Приднестровья российские войска. Ну, это вряд ли, как говорил красноармеец Сухов. Но для продвижения идеи будет создан "Фонд противодействия российскому влиянию", которым распоряжаться будет Молдова. Кто-то доверенный в Молдове. И уже даже понятно, кто.
Тут Европейская счетная палата отмечала рост коррупции в Молдове и "слабые государственные институты и отсутствие политической воли". Это смотря к чему воли. Работать с подобными фондами многих молдавских политиков учить не надо.
Но… Времена меняются. Едва я покинул президентский особняк, как по СМИ прошло сообщение, что арестован "непотопляемый" мэр Кишинева либерал Дорин Киртоакэ, долгожитель, таки погоревший на сомнительном проекте платных парковок.
То-то мне показалось странным, что у скромного подъезда Национального центра по борьбе с коррупцией дежурит непропорционально большое количество телекамер! Мэра также пришли поддержать — человек сорок сотоварищей из его либеральной партии. Кто-то прокричал, что Михай Гимпу вообще вместе с фракцией покинет парламент в знак протеста. Но клич этот вряд ли был услышан. У антикоррупционного комитета перекладывали плитку, грохот стоял страшный. Масштабы не собянинские, но для того, чтобы поглотить последние вздохи сторонников унии с Румынией и благообразных присвоений европейских ценностей, вполне достаточные.
И вновь федеративная Молдова?
Я склонен думать, что Игорь Додон действительно намерен отвернуть лодку Молдовы от гибельных скал. Впервые за девять лет начаты переговоры лидеров Молдовы и Приднестровья. Не быстрым, не простым, но желанным итогом Додон видит вхождение ПМР в федеративную Молдову. Вот как он сам об этом говорит.
"Я понимаю Приднестровье. Их принципиальная позиция — никакой Молдовы, независимость Приднестровья — и все. Я понимаю, что они проводили в 2006 году референдум. Но это проходило на фоне воронинской, проевропейской, антироссийской позиции. И тогда большинство населения высказалось за независимость Приднестровья. Что логично. Но мне кажется, сейчас нужно подходить более прагматично. Мы начинаем обсуждать, как будем жить вместе… Я и до того, как стал президентом, открыто выступал за федеральное устройство, и мне кажется это нормальной идеей. Нужно дать Приднестровью статус республики в составе Молдовы. Пусть у них все остается, как есть: свой президент, свой парламент, свой премьер, свой гимн, свой флаг, свой бюджет. Нет проблем. Но единая общая граница государства, единая банковская система, потому что у них с приднестровскими рублями уже сейчас проблема. Им нужно переходить на другую валюту, для того чтобы легализировать бизнес — и так далее. Должна быть единая армия. Двухуровневый парламент. Новая конституция. Места в правительстве объединенного государства. Притом, у них есть и свое правительство. Вот это единственный выход. Как только мы объединяем страну, у сторонников ликвидации молдавской государственности шансов нет".
Звучит заманчиво, в особенности для Игоря Додона. Если ему удастся триумфально объединить Молдову, заполучив тем самым сотни тысяч лояльных приднестровских избирателей (и российский воинский контингент впридачу), он неоспоримо укрепляется и входит в историю.
Но вот что думают по этому поводу приднестровцы, если я их правильно понял. Они не уверены, что у Додона хватит сил и воли выполнить обещанное. Честно? Может и не хватить, если сами приднестровцы не помогут. А они помогать не спешат. Вдруг они поведутся — а Додона след простыл, сместили, съели, не сдюжил — и наткнутся они снова на "проевропейцев"? Опять оборачиваться мятежной республикой? Снова вставать с винтовкой?
А уж если быть совсем честными, то приднестровцы привыкли к независимости, научились жить в непростых условиях. Отстроили свои вертикали и горизонтали, отгрохали стадионы, гордятся знаменитыми земляками и собой: выстояли в труднейшие времена и доказали свою верность России. Ну, так и Россия доказала: за последние 25 лет Приднестровье получило 15 миллиардов долларов.
Пытаясь взглянуть на проблему стереоскопически, Игорь Додон заметил в беседе: "У них только за газ сейчас 7 миллиардов долга. То, что они собирают с населения и с предприятий, они просто отдают свой бюджет… И за счет этого живут. За счет 15 миллиардов долларов регион в 400 000 жителей можно было сделать вторым Дубаем. Мне говорили некоторые политики оттуда: "Игорь Николаевич, для бизнеса выгоднее было, чтоб выиграли не вы, а Майя Санду". Потому что Майя Санду открыто выступает за НАТО, Майя Санду открыто выступает за объединение с Румынией. И приднестровцы побыстрее побежали бы в Москву — и получили бы поддержку. А сейчас надо попытаться с Додоном о чем-то договариваться. А им этого не хочется".
Впереди турбулентность
Коротко подведем итоги. Впереди у Молдовы опять турбулентность: возможная реформа избирательной системы, возможный референдум по расширению президентских полномочий, переговоры с Приднестровьем, парламентские выборы — обычные или досрочные.
Вот что сказал президент Молдовы в интервью: "Наша страна может укрепить свою государственность, только если у нас будет стратегическое партнерство с Россией. Это не какое-то веяние времени: сейчас это популярно, а завтра посмотрим. Если мы сможем наладить стратегическое партнерство, если у нас будет помощь России… Молдова может сохранить государственность, может решить проблему Приднестровья, может надеяться на нормальное будущее. Чтоб вы знали, я честно верю в это". Мы тоже.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
