Sputnik продолжает публиковать исторические очерки из произведений Геннадия Бордюгова — российского историка, президента Ассоциации исследователей российского общества (АИРО-XXI) — из цикла "Великая российская революция: 12 юбилейных годовщин революции в пространстве памяти".
Под формулировку "Победа Октября – главное событие ХХ века", выдвинутую Брежневым, подтягивались новые победы СССР – стройки века (БАМ, Атоммаш, КамАЗ), досрочный запуск Усть-Илимской ГЭС, создание сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144. За месяц до юбилея была принята новая Конституция, а за день до 7 ноября на Останкинской телебашне на отметке 540 метров впервые был поднят Государственный флаг страны, специально изготовленный из стопроцентной нитронной пряжи. Массовый спортивный праздник молодежи в "Лужниках", включавший и установление мировых рекордов штангистом Василием Алексеевым, демонстрировал миру, что Москва не случайно избрана столицей Олимпийских игр 1980 года. Всё это должно было подтвердить главный тезис доклада генсека на торжественном собрании: "Мы первыми на земле создали развитое социалистическое общество, мы первыми строим коммунизм".
Эти слова не воспринимались большинством людей. Их реальные доходы заметно упали, увеличились диспропорции между платежеспособным спросом населения и его товарным покрытием. Внушительных масштабов достигла спекуляция. В руках небольшой группы населения (деятелей "теневой" экономики) оседали значительные денежные средства. "Подпольные миллионеры" стали жить открыто, не стесняясь и не боясь. Неблагоприятные тенденции в экономике совпали с обострением международной обстановки, повышением вероятности ядерного конфликта. Идеи и цели, вдохновлявшие представителей старших поколений, утрачивали свою значимость. А настроения заметной части молодежи выразил один студент из Челябинска: "Хочу спросить: почему почти всё измеряется деньгами?! Я хочу узнать: есть ли ещё что-нибудь святое, кроме денег? Что делать дальше, как жить без идеалов?"
Если все предыдущие юбилеи Октября по предъявляемым ими проектам памяти разительно отличались друг от друга, то 60-летие революции практически повторяло её 20-летие. Конечно, не содержательно, а композиционно. Оба юбилея строились вокруг проектов памяти, рассчитанных, как представлялось и в 1937-м, и в 1977-м, чуть ли не на века. Оба юбилея в каком-то смысле снимали с повестки дня уже сам вопрос о каком-либо дальнейшем совершенствовании проекта памяти. Наконец, оба юбилея оказались наиболее разработанными с точки зрения сложной архитектуры пространства памяти – и драматургии борьбы героев с субъектами, и перекомпоновки доступных и запретных зон. Однако исторический ресурс такого проекта памяти уже подходил к концу. Начавшееся в 1937-м "бронзовение" культурных героев революции в 1977-м привело к их омертвению. Необходимое в ситуации борьбы с "внутренними врагами" муссирование негатива в условиях "развитого социализма" выродилось в фарс. Из объекта повышенного внимания, каким он был в 1937-м, негатив превратился в объект массового почитания – уже даже особо и не утаиваемого.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Продолжение — в пятницу.
