Недавно я стоял в очереди за колбасой. Обычное дело, скажете вы, я тоже так думал, но реальность распорядилась иначе. Передо мной стоял крупный молодой человек, как говорится "амбал", продавец же был улыбчивым парнем хрупкого телосложения. Когда амбал выбрал колбасу, продавец спросил его — "сакош"?
"Чего? Кулек что ли? По-человечески не можешь говорить"?— с презрением просипел покупатель.
Я испытал дикий стыд, продавец как-то поник, и я из-за спины амбала показал продавцу некий жест пальцами у виска, который демонстрировал психическое состояние покупателя и одновременно как бы говорил — не бери в голову.
Выскочив из магазина, я сел в троллейбус и тут же услышал дикий крик. Как оказалось, кричал интеллигентного вида старик на девушку соседку по сидению. Старик практически выл и почти плакал — ему не понравилось, что девушка ответила ему на "языке оккупантов" и требовал правильного и литературного румынского в публичном месте. И вновь я погрузился в пучину стыда, и вновь привычно поднял руку к голове, показав девушке — не бери в голову, у собеседника деменция.
Выйдя из троллейбуса, я шел домой, не пряча руку в карман — мало ли, вдруг опять кто-то из прохожих потребует "правильной" речи. И всю дорогу я думал, что язык это один из главных отличительных признаков человека от животного, второй же признак — это способность испытывать стыд, не только за себя, но и за окружающих.
И еще я подумал, что было бы неплохо собрать всех, кто требует "человеческий язык" или не желает слышать "язык оккупантов" и предоставить им автономию, чтобы они там выясняли отношения, устанавливали языковые законы и вступали в "языковые патрули", а нормальных людей оставили в покое.
Конечно, это не толерантно, но что делать — хочется спокойствия.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
