Андрей Петрик, Sputnik Молдова
"Chișinăul este capitala europeană!", — эту фразу жители столицы не раз слышали из уст муниципальных чиновников, властвовавших над примэрией города на протяжении последнего десятилетия. И ладно бы город модернизировался согласно знакомому лозунгу, становился хоть сколь-то похожим на комфортную, чистую столицу.
По словам самих коренных кишиневцев, все происходило с безобразием до наоборот: когда лозунги о комфорте и "европейскости" города все больше дистанцировались от серой действительности, а между городом и деревней грани стирались, вот, только в обратную сторону.
Ему место в музее, а не на дороге
Знакомые многим кишиневцам с детства троллейбусы, производства Завода имени Урицкого ("ЗИУ"), уже отслужили не один срок допустимой эксплуатации на дорогах столицы. Вместо того, чтобы быть списанными и давно пойти на металлолом, они, "перелатанные" и неоднократно "сваренные" во всех возможных местах, продолжают кое-как, скрипя и напрягаясь из последних лошадиных сил, верой и правдой служить уже, наверное, третьему поколению своих пассажиров.
Однако даже у этих ветеранов отрасли общественного транспорта столицы бывают весьма курьезные сбои, в которых виноваты, скорее не они сами, а те, кто допускали, чтобы фактически музейные экспонаты продолжали возить пассажиров по улицам города.
Следующая история, невольным участником которой стал корреспондент Sputnik Молдова, стала ярким "штрихом к портрету" муниципального хаоса, точно характеризующим запущенное состояние хозяйства города и составляющих этого процесса.
Пока не ударишь, не поедет…
"Мэй, Вера, открой дверь ногой!", — с такой фразы начиналось прибытие кишиневского троллейбуса с каждой остановки, следовавшего с Буюкан на Чеканы.
Дело в том, что в "час пик" у старого троллейбуса исправно не работала средняя дверь, а поток пассажиров буквально штурмовал переднюю и заднюю площадки, в результате чего кондуктор по имени Вера фактически оказывалась сдавленной между двумя лагерями пассажиров.
Раздраженный водитель троллейбуса (надо сказать, женщина — отважная), всеми силами старалась надавить на необходимые рычажки, чтобы хоть как-то облегчить работу Веры и хоть на йоту раздробить создавшуюся в салоне пассажирскую пробку. Но, увы, тщетно…
В результате, из кабины водителя на каждой остановке исправно доносилось: "Мэй, Вера, открой дверь ногой!". Далее невольно водителю приходилось употреблять смачные идиоматические выражения, которым не место в печати, и от которых у видавших виды мужчин, что называется, "насморк пробивало".
Кондуктор исправно тарабанила коленкой в сопротивляющуюся дверь, которая надо сказать, поддавалась ее неуемному напору лишь с третьего-четвертого мощного удара, после чего заточенным в троллейбусе "ЗИУ" удавалось выйти на нужной остановке, а Зине заниматься прямым своими обязанностями: хоть немного, но спокойно, взымать "таксу" с изможденных экстремальной поездкой пассажиров.
"Конец света" наступил прямо в салоне
И все бы ничего, если поездка и дальше продолжилась в этой коленно-локтевой позиции, с которой пассажиры дальнего следования, вроде бы, уже свыклись. Так нет — очередное испытание настигло их прямо на "петриканском" мосту: троллейбус резко затормозил, в салоне погас свет, и наступила пятнадцатисекундная гробовая тишина. В шоке, похоже, были не только пассажиры, но и боевые и крепкие на словцо водитель и ее верный соратник Вера, полагаться на которую уже не пришлось.
Пока водитель пыталась через переднюю дверь выйти и выяснить, что случилось с троллейбусом-старичком, в салоне пассажиры, не без доли едкой сатиры, начали выдвигать по этому поводу собственные версии. Некоторые предположили, что конец света наступил прямо в троллейбусе, имея в виду, что в сети пропал электрический ток, иные по привычке склоняли по падежам бывшего примара Киртоакэ, третьи голосили под дружный хохот, что "евроинтеграция закончилась".
Все продолжалось порядка семи-восьми минут, пока водитель с Верой чинили неисправность, после чего роковой маршрут продолжился.
Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно. Выйдя из салона этого потрепанного годами троллейбуса, корреспондент Sputnik невольно вернулся к мысли великого Булгакова, что может "разруха — не в клозетах, а в головах"…
