Государственный молодежный театр "С улицы Роз" представил в Кишиневе спектакль, который прежде никогда не показывали в нашей стране, — знаменитую эпическую драму Бертольда Брехта "Мамаша Кураж и ее дети".
Эта постановка открыла фестиваль, посвященный 40-летию театра "С улицы Роз".
"Действие спектакля происходит во время Тридцатилетней войны, унесшей жизни значительной части тогдашней Европы — почти восемь миллионов человек. Сегодня же международная обстановка также накалена до предела. Во многих регионах продолжаются военные конфликты. "Точные" снаряды за один раз убивают сотни ни в чем не повинных людей. Этот спектакль — предостережение современникам, призыв прекратить губить друг друга, начать договариваться, жить в мире и согласии", — отметил Хармелин.
Пьеса "Мамаша Кураж" как раз и рассказывает нам об этих ни в чем не повинных маленьких людях (эхо творчества другого классика), тех, кто стал заложником злой воли сильных мира сего, решающих, какую религиозную конфессию выберет Европа, и сколько еще жизней унесет "священная" война. Эти маленькие люди, — население огромного субконтинента, — вынуждены жить, как придется. Одни влачат существование под оккупацией то одних, то других войск, беря на себя все повинности обывателя военного времени.
Но есть и те, чьи невеликие возможности вкупе со стремлением выжить любой ценой, не покоряясь обстоятельствам, сподвигают на рискованные предприятия. Такова существовавшая на самом деле, если верить мемуарам современников, маркитантка Анна Фирлинг, прозванная за лихой нрав мамашей Кураж. Вместе со своими тремя детьми она тащит по всей Европе фургон, доверху забитый всевозможными товарами на продажу.
Природа участи мамаши Кураж и ее семейства — двойственна. Они пытаются "прокормиться войной", потому что в мирной жизни всего станет вдоволь, и доход маркитантов будет не столь велик. Что может сделать маленький человек на войне? Не поведет же он полки, не влезет в политику и не станет иерархом. Война не возведет его на непреодолимые высоты, но может дать шанс несколько поправить свое финансовое положение. Главное — быть в нужном месте в нужное время — следовать за армией и торговать всем необходимым.
Но война не щадит никого! Даже тех, кто не идет в бой. Даже тех, кто знает ей цену. Мамаша Кураж (заслуженная артистка Молдовы Наталья Ермолаева) — одна из них, тех, кто понимает, где война несет выгоду, а где смерть. Именно поэтому она против того, чтобы старший сын Эйлиф (заслуженный артист Молдовы Евгений Богнибов) шел в солдаты. Но его все-таки вербуют, и в итоге он погибает. Но не на войне, — горькая, но не лишенная глубокой морали ирония автора! — в мирной жизни. За совершенную кражу парня казнят.
Младший сын, Швейцеркас (заслуженный артист Молдовы Василий Павленко), — очень честный малый, хоть и слабоумный. А когда такому в условиях "полного отсутствия кадров" доверяют что-то архиважное, — жди беды. Швейцеркаса расстреливают за сокрытие казны полка одной из враждующих армий — деньги он пытается передать владельцам, но попадает в лапы солдат противоборствующего войска.
Дочь мамаши Кураж, Катрин (Аэлита Хлопотова), самая трогательная и добрая героиня спектакля, — немая. Не в силах каким-либо иным способом предупредить город о наступлении врага, она начинает громко кричать и бить в жестяной таз, чтобы разбудить жителей. Но этим она выдает себя врагу, и ее убивают.
Война не пощадила самое дорогое для бедной матери, которая, как кажется зрителю поначалу, зациклена только на своей торговле и больше ни о чем не помышляет. Но широкая ее грань, не мамаши — Матери раскрывается в конце действа. В начале — когда она, голодная, обнищавшая и промерзшая насквозь, отказывается от предложения своего любовника Повара, уйти с ним в Утрехт и "поднять" трактир, но… бросить дочь Катрин замерзать в горах. И второй, финальный эпизод — несчастная Кураж, потеряв одного за другим своих детей, огрубевшая душой на этой бесконечной войне, с фатальной обреченностью констатирует: "Теперь я одна буду тащить этот фургон". Что делать ей среди разрухи и опустошения, которые принесли нескончаемые сражения, голод и мор?! Куда идти? Что она еще может сделать в этой жизни, кроме того, как торговать? И, главное, как ей пережить гибель детей, чем заполнить ту огромную пустоту, что появилась в ее и без того не преисполненном добродетелью сердце?
Мамаша Кураж, — женщина с говорящим прозвищем, у которого далеко не одно дно, — не вызывает у зрителей сочувствия — таков, видимо, был замысел великого Брехта. Не возникает сострадания к маленькому человеку, который согласился с несправедливостью, насаждаемой сильными мира сего и влился в эту несправедливость целиком, наживаясь на чужом горе и излишествах солдатского нрава, — кто из них не дурак пропустить после битвы пару стаканчиков! Это уже не гоголевский Башмачкин и не пушкинский станционный смотритель, но иная формация личности, иной психотип. Для таких "война — мать родна". И, вроде бы, они даже по-своему правы… Но Брехт преследовал иную задачу, нежели показать трагедию отдельно взятых людей. Драматург завершил свою пьесу, повествующую о самой кровопролитной войне из тех, что случились до ХХ века… перед самым началом Второй мировой, когда вся Европа в ужасе сжалась от ожидания необъятной в своих ужасающих масштабах катастрофы. Ощущая близость необратимого фатума, Брехт, немец, понимавший, какие гнусности творят его прорвавшиеся во власть соотечественники, пытался предупредить, наверное, в первую очередь, именно их о том, во что могут обратиться помыслы о господстве над всеми и вся и уничтожение инакомыслящих. Не успел… "войны начинаются гораздо быстрее, нежели писатель успевает закончить книгу".
Не хочется проводить параллели ситуации тех лет с нынешним положением вещей, ой как не хочется… Скажем лишь, что об ужасах катастроф былых эпох нужно помнить всегда, — чтобы не допустить их повторения.
Наверное, именно по этой причине Юрий Хармелин, разрабатывая замысел постановки, изъял пьесу из антуража XVII века и поместил вне времени и даже вне конкретного пространства. Спектакль выдержан в нестандартном для театральной Молдовы стиле — футуристический стимпанк. Так снимали голливудскую франшизу "Безумный Макс", блокбастер "Водный мир", "Кин-дза-дза" Данелии и другие кинокартины по обе стороны Атлантики. Столь мрачный антураж с претензией на постапокалиптичность усиливает эффект на зрителя, который точно понимает, что "игра закончится только когда последний из них умрет".
Центральный элемент сценографии — фургон мамаши Кураж. Он и до Хармелина присутствовал в постановках пьесы другими театрами — от поднятия занавеса до самого его закрытия. Но и здесь режиссер пошел вперёд предшественников — каждая смена событий на сцене сопровождается поворотом фургона, по факту движущегося вокруг своей оси. Будто бы нас убеждают — все повторяется, и все кажущееся временным — непреходяще, и война движется по кругу, и "от судеб спасенья нет".
Ничего не меняется, и после мамаши Кураж обязательно найдется очередной маленький человек, который наденет на себя ярмо и вместо тяглового животного потащит этот фургон, навлекая на себя все те невзгоды и бедствия, которые только могут произойти, — снова вспомним Брехта, — с каждым, кто решил пообедать с дьяволом, но не обзавелся длинной ложкой.
Напряжение зрителей и вовлечённость их в действие пьесы усиливают зонги — песенные фрагменты, которые каждый постановщик может интерпретировать по-своему вплоть до привлечения музыки других композиторов на прежний текст.
Хочется также отметить игру Богдана Хорохорина в образе Повара — кишиневский зритель прекрасно запомнил этого молодого артиста в недавно представленных хармелинских "Мертвых душах". Там Богдан виртуозно сыграл всех пятерых помещиков, — за считанные секунды, — "перепрыгивая" из одного образа в другой. Критики уверены — у этого актера большое будущее.
Замечательно создан образ Иветты в исполнении заслуженной артистки Молдовы Ольги Савельевой (Софриковой), чьей "визитной карточкой" уже давно стала роль Эдит Пиаф в "Падам… падам". Трусливого пастора в пьесе играет одаренный Яков Грибиненко. Через своего героя он ярко показал нам самое дно настоящего приспособленца, готового говорить все, что угодно, лишь бы выжить, сытно поесть и удовлетворить свою похоть. Хормейстер спектакля — Василий Павленко, сыгравший Швейцеркаса, постановщик сценического действия — Александр Петров, вышедший также на сцену в небольшой роли главнокомандующего. Сценография и костюмы — Наталья Силина (Испания).
Итак, премьера удалась, зрители после спектакля пребывали в большинстве своем в глубокой задумчивости и размышлениях — слишком многогранен Брехт, и слишком многие его мысли увидел и показали Юрий Хармелин и его талантливые сподвижники.
Залы, где идут спектакли театра "С улицы Роз", ждут новых и прежних гостей, а "Мамаша Кураж" от показа к показу будет только хорошеть — так происходит со всеми постановками Хармелина, и потому их любит зритель.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
