Александр Москалев для Sputnik
Даже в переводе на русский этого персонажа можно было бы назвать Джейсоном – так, как произносят известное испокон веку имя в английском его варианте. Но Виктор Вебер, известный российский переводчик, поступил иначе. Он решил, что русский читатель пьес американского драматурга Дона Нигро и русский зритель поставленных по ним спектаклей должен видеть и слышать имя этого персонажа в его изначальном виде – Ясон. Как герой древнегреческого мифа.
Случайно ли это? Отнюдь. Все мы знаем, что случайность, по словам одного из великих, – это осознанная необходимость. Следуя неизбежной в литературном переводе необходимости, Виктор Вебер вслед за автором пьесы "Маддалена" Доном Нигро очерчивает границы мифологем, воплощенных в современной драматургии – в том ее варианте, который вышел из-под пера человека, именуемого уже сейчас, при жизни, классиком жанра.
Ну а задача режиссера в подобных случаях – конечно же, искусно воплотить произведение на сцене. Так благодаря народному артисту Молдовы Иосифу Шацу еще одна пьеса Дона Нигро с недавнего времени идет на сцене Государственного русского драматического театра имени А.П.Чехова.
В прошлом году мы впервые познакомились с тем, что делает Дон Нигро для сцены. Тогда Шац представил на суд кишиневского зрителя постановку пьесы "Рейвенскрофт" – спектакль "Таинственный особняк", и если вы увидите это название на афише, обязательно сходите, не пожалеете. Автор русского текста – тоже Виктор Вебер, которого часто приглашают на премьеры постановок по пьесам, им переведенным.
На сей раз Виктор Анатольевич – снова в Кишиневе, и нам довелось пообщаться после премьеры спектакля "Страсть Маддалены" на сцене театра Чехова.
Начали мы разговор как раз с мифологем, коих в пьесе, на мой личный взгляд, две. По крайней мере, основных, и мы начинаем "читать" их по именам главных героев. Ведь Ясон – это не только герой истории о золотом руне и аргонавтах. Аналог этого имени, о чем известно с древних времен, есть и в еврейской традиции. Иегошуа Нун, Иисус Навин, почитавшийся домонотеистическими предками евреев как бог солнца, вполне, кстати, тождественен Ясону с его солнечным артефактом – золотым руном. А мы знаем, что каждый "культурный герой" мифов – это, грубо говоря, бывший бог, "пониженный в звании" новыми веяниями. Ну а пара Иисус Христос – Мария Магдалина (итальянцы говорят – Маддалена) не удивит никого из тех, кто знаком с бестселлером Дэна Брауна "Код да Винчи".
Только вот нет у Ясона "Страсти Маддалены" ни верных аргонавтов, ни преданных учеников. Да и сам он абсолютно не жертвенная и не героическая фигура. Воюя в Италии в годы Первой мировой, Ясон влюбляется к молодую Маддалену и увозит ее за океан, к себе домой, с свою жизнь, полную противоречий и призраков прошлого. Туда, где Маддалена будет годами рождать из его прошлого их общее настоящее и будущее. Туда, где через много лет собственный муж будет готов навсегда отказаться от нее, потворствуя "силе обстоятельств", а иными словами, – жаждой предаться былой страсти и стремлением обогатиться. Туда, где она, Маддалена, навсегда останется чужой для всех, в том числе и для собственных детей – сын трагически погибает, а дочь сходит с ума, "закольцовывая" линию сумасшествия, начатую с матери Ясона.
– В мире не так много первичных сюжетов. И история Ясона и Медеи – одна из них, периодически воплощаемая в литературе с разных точек зрения. Перенос этого сюжета в США межвоенного периода – прямое доказательство актуальности этого сюжета, - рассуждает в нашем разговоре Виктор Вебер.
"Маддалена" – лишь одна из частей огромного цикла Дона Нигро о его родном городе. Драматург повествует о своей малой родине, начиная от времен Войны за независимость США, то есть, с конца XVIII века.
– Пьеса "Маддалена" по своему сюжету стоит несколько особняком от основного цикла, – объясняет Виктор Вебер. – Но и там встречаются герои, фигурирующие в других произведениях автора, например, шериф города, ведущий допрос Маддалены, незаслуженно обвиненной в убийствах. Шериф, как и Маддалена, – итальянец, а к этому народу у Дона Нигро, итальянца по отцу, особое отношение. По матери же драматург – потомок англосаксонских переселенцев.
– По сути, автор показал в пьесе эти два разных этнокультурных мира.
– И сделал это неспроста, – подхватывает мысль собеседник. – Лет 100 назад в тех краях открыли месторождение глины, стали строить кирпичные заводы. Этот факт Нигро как раз и вплетает в сюжет "Маддалены". Коренные американцы не желали работать на производстве кирпичей. И тогда из Нью-Йорка целыми эшелонами стали привозить итальянцев. Образовалась большая итальянская коммуна. Коренные американцы и итальянцы, непросто уживались друг с другом. Нет, они не враждовали, но обитали обособленно. Смешанные браки были огромной редкостью.
– Бывает так, что Вы, как переводчик, не соглашаетесь с автором?
– Никогда. Передо мной стоит, что очевидно, четкая задача – полностью донести до иноязычного читателя все, что хотел сказать автор в своем произведении. Если переводчик хочет написать по-другому, пусть напишет что-то свое. Но – сам. Если, конечно, умеет. А вообще переводить великих – это одно удовольствие, они сами уже все, что нужно было сказать, – сказали. Мне же надобно их хорошо перевести, чтобы те, кто не читает, в данном случае по-английски, смогли насладиться произведениями.
– Каково Ваше впечатление от постановки Иосифа Шаца?
– По сути, этот спектакль – ожившая пьеса. То, что хотел сказать автор, передано с невероятной точностью. Сюжетные линии, мысли, духовный посыл, вложенный Доном Нигро в текст, – все это смогли увидеть зрители театра Чехова. Режиссер, как и переводчик, должен в авторе растворяться. И Шацу это удалось. Он великолепно чувствует драматурга, его слово, его дух. В спектакле – масса замечательных режиссерских находок, и все они работают на пьесу. А мифологемные ассоциации, которые возникли у Вас, у других зрителей, – это просто замечательно! Мы таким образом погружаемся на более глубинные слои произведения, находя через вечные сюжеты что-то новое для себя. Кстати, должен признаться, что, смотря этот спектакль и зная, что должно произойти дальше, – на многих моментах я начинал искренне волноваться, переживать, увлекшись действом так, будто знакомлюсь с произведением впервые. Именно это и говорит о том, что постановка сделана на высочайшем уровне, раз люди, знакомые с пьесой, воспринимают происходящее на сцене, будто впервые для себя. Актеры, задействованные в таких спектаклях, на следующее утро просыпаются великими. Потому что сегодня, сыграв, например, Офелию или Дездемону, актриса великой не проснется – на этом материале всемирную известность обрел не один десяток див по всему миру. А то, что делает Дон Нигро, – это новая драма, отражающая наши глубинные желания. И это великолепный шанс актерам найти свою роль. Скажу без преувеличения, таких постановок сейчас мало, а мне есть из чего делать подобные выводы, так как я часто езжу в другие города посмотреть на режиссерские работы по пьесам Дона Нигро. В спектакле Шаца, который мы сейчас посмотрели, режиссер, актеры и все, кто был задействован в постановке, работают как один организм. И этой команде удалось подарить зрителю замечательный пример современного театрального искусства.
Будь в курсе всех событий в стране и мире: узнай первым, что происходит сейчаc>>>
Смотреть видео Cлушать радио Перейти к другим новостям
Узнать,что мы сообщаем в OK
