Летом 1970 года над огромной территорией Советского Союза сгустилась беда. Беда, о которой все давно забыли и которая, казалось, осталась где-то в средневековье. Имя ей холера.
По официальной информации в 1970 году значительную часть территории страны охватила эпидемия холеры особого биотипа: вибрионом Эль-Тор. По одной из версий, она была занесена на территорию Каспийского региона из Ирана, а затем распространилась на Черноморское побережье Кавказа, Крым и юг Украины. Некоторые ученые, впрочем, считали, что эпидемия возникла внутри СССР, в стоячих водах.
В Волгограде было выявлено 30 заболевших, в Умани – 14, Новороссийске – 13, Махачкале – 12, Тирасполе – 8, Саратове и Кирове – по 6, Куйбышеве – 5, Кишиневе – 4. В Одессе же заболело более сотни человек. К сожалению, смертность от холеры оставалась довольно высокой и тогда.
Власти СССР не писали о проблеме, ограничиваясь призывами соблюдать личную гигиену и не пить сырую воду. Вместе с тем в той же Одессе проводили практику обсерваций – наблюдений за группами населения, во время которых людей не выпускали из помещений, переоборудованных в медицинские учреждения, пытаясь понять, инфицирован человек или нет.
Все это вошло в устное народное творчество и стало частью и городского фольклора Одессы и многочисленных бардовских, и полублатных песен.
Как видим, и территорию будущей Молдовы не обошла эта беда, поэтому память о ней сохранилась и у наших сограждан. Один из них это Леонид Гимпельсон, который описал свои воспоминания о кишиневском лете 1970 года в интернете, на сайте родной 34-й школы. Часть этих воспоминаний мы перепечатали. Авторская пунктуация и орфография сохранены.
"Вообще-то, холера в Кишиневе, жарком, водопроблемном и не шибко санитарофильном, всегда на низком старте. Изобилие воды никогда не радовало. То слабый напор, то перерыв в снабжении. Ванны в некоторых районах временами превращались в водохранилища квартирного масштаба. Очень добрые и весьма сведущие женщины утверждали при этом, что в "дворянском гнезде" около парка Пушкина была автономная система водоснабжения для семьи самого Бодюла. Справедливость афористичного утверждения Василия Лебедева — Кумача в "Песенке водовоза" осознавалась в Кишиневе весомее.
В каких-то местах города с водой было совсем худо, и встречались цистерны на шасси ГАЗ-51 с надписью "ВОДА".
Когда пошли разговоры о холере, СМИ держались стойко и гостайну не выдавали. В нашем доме жила санитарный врач, от неё мы что-то и узнавали. Поскольку отпуск не бесконечен, то я с сослуживцем, приехавшем в это славное лето в Кишинев свататься к бывшей однокурснице, пытались позондировать в горисполкоме перспективы чрезвычайных мер. Понимания не нашли. Кстати, холера холерой, но попутно со сватовством и с чувством гордости за свою малую Родину вспоминаю, что в те годы, полвека назад, в журнале "Юность" утверждалось, что кишиневские девушки по красоте занимали второе место в Союзе. На первом — Ростов-на-Дону. Конечно, мнение экспертное, но назван все же был Кишинев, а не какой-то другой город, скажем, Одесса.
Хотя о горхолере государство молчало, но на дверях подъездов появились тематические объявления и рекомендации. Хорошее средство внутренней дезинфекции, вино, там не упоминалось.
В целом город спокойно жил с холерой. Я о ней только слышал. Ни в квартире, ни в доме, ни в огромном дворе (4 многоквартирых дома, 2 общежития и "шанхайчики") она, кажется, не проявилась. Ущерб от события, которое публично не было объявлено эпидемией, мне неизвестен. По впечатлениям и ощущениям холера Кишинев в то давнее лето не взяла. Ни в прямом, ни в переносном смысле.
Так случилось, что в жаркий холерный кишиневский август 1970 года я стал носить шорты. На мнение косящейся части улицы мне было наплевать. Друзья же и убывающие, но ещё многочисленные в те годы, знакомые усердно поупражнялись в шутках и иронии по поводу синхронного явления холеры и меня в шортах.
Возможно, что-то забылось, но было, повторюсь, почти как всегда. Фрукты-овощи ели, вино пили, гуляли. Карантин не ввели. Сослуживец Володя, ранее отвергаемый Наташей, добился согласия. В дальнейшем они поженились. Иногда он вспоминал холеру в Кишиневе и всегда с улыбкой".
Как видим автор, помимо воспоминаний о "холерном лете" 1970 немало рассказал и о Кишиневе того времени, что делает его мемуары еще более ценными. Ну а холера тогда действительно "сломала зубы" о гигиену – массовой эпидемии, к счастью, не случилось.
И, кстати, – холерный вибрион никуда не исчез, он и сейчас дремлет в стоячих водах, но холера уже давно, согласно классификации ВОЗ, считается легко излечимой болезнью. А помимо привычного мытья рук не стоит забывать – возбудитель гибнет в кислой среде, может быть и поэтому холера не победила в Кишиневе, где спрос на недорогое вино никогда не падал.
Жаль, что новая напасть – коронавирус – устойчив к нашему традиционному лечению вином, как сухим, так и крепленным, и поэтому необходимо тщательно выполнять предписания ВОЗ – часто мыть руки и соблюдать дистанцию в общении с людьми. И, конечно же, пройдет и эта беда – наш город и его жители всегда демонстрировали чудеса выживаемости. Во все времена.
