Предстоящие выборы президента Молдовы активизировали дискуссии по всему спектру социально-экономических и политических вопросов страны, начиная от вектора возможных конституционных изменений до выбора оптимальной стратегии противодействия коронавирусной пандемии, пишет в своем материале для Sputnik Молдова Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, главный редактор журнала "Международная аналитика".
В этом ряду безо всякого преувеличения на одном из первых мест находится проблема Приднестровья.
Вооруженное противостояние на Днестре завершилось подписанием 21 июля 1992 года соглашения о принципах мирного урегулирования. Этот конфликт принято называть "замороженным". Активных военных действий там все это время не велось, но некий всеобъемлющий договор, который устраивал бы все стороны, так до сих пор и не подписан. Переговорный процесс по разрешению сложной политической головоломки переживал пики и спады. Но сегодня говорить о приближении компромиссного решения по-прежнему проблематично.
Может ли быть "разморозка"?
В какой степени выборная ситуация способна изменить динамику в Приднестровье и вокруг него?
Ведущие политические силы в Кишиневе отыграют на выборах "приднестровскую карту" и на этом оставят проблему в той точке, где она находится в настоящее время?
Два берега - две системы
Здесь следует иметь в виду один немаловажный сюжет, который оказался на втором плане в молдавской информационной повестке дня. Да, 1 ноября состоятся выборы президента. Но вскоре после этого, 29 ноября, в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике пройдет единый день голосования, в ходе которого будут избраны депутаты Верховного и местных советов. Понятное дело, две эти кампании имеют принципиальные отличия. В первом случае речь идет о государстве-члене ООН, а во втором - о непризнанном образовании.
Но как бы кто сегодня ни воспринимал статус Приднестровья, его представители наряду с молдавскими официальными лицами принимают участие в переговорном формате "5+2", в котором стороны конфликта (именно в этом качестве!) равноправны. Прежде всего, с точки зрения ответственности за решения, нацеленные на урегулирование многолетнего конфликта.
В выборном контексте стоит вспомнить и о событиях четырехлетней давности. В 2016 году и в Молдове, и в де-факто образовании, формально являющемся ее неотъемлемой частью, сменились президенты. Игорь Додон и Вадим Красносельский выиграли выборы. Была предпринята попытка перезагрузки переговорного процесса. Как из рога изобилия сыпались комментарии о возможностях укрепить "меры взаимного доверия". Мы помним прагматическую тональность первых встреч двух лидеров. Однако и в канун новых выборов говорить о прорыве не представляется возможным.
Две властные системы, внутренние организации в Молдове и в непризнанной ПМР, за четыре года, наверное, разошлись еще дальше, чем это было в 2016-м.
Представляется весьма точной оценка, данная приднестровским политическим трендам директором программ тираспольского Института социально-политических исследований и регионального развития Верой Табак: "Закончилась борьба между законодательной властью, с одной стороны, и исполнительной и президентом, с другой. Политическая энергия сместилась на уровень рабочих отношений между президентом и правительством, Верховным Советом и президентом".
Вадим Красносельский за время своей первой легислатуры укрепил, а не растерял свои позиции. Далеко не все в Тирасполе готовы принять (публично или неофициально) данную тенденцию. Можно услышать сетования на то, что нет сегодня в Приднестровье политической конкуренции, парламент перестал быть дискуссионной площадкой, а "Обновление", напротив, превратилось в доминирующую силу. Но факт остается фактом. Парламент утратил свое прежнее значение, сократилось количество депутатских мандатов на всех уровнях, включая общереспубликанский, снижен порог явки для признания выборов состоявшимися.
Фактически выборы-2020 в Приднестровье рассматривают, как генеральную репетицию президентской кампании будущего года. Она призвана сформировать лояльные главе непризнанного субъекта Верховный и местные советы, облегчив Красносельскому перспективы на переизбрание. Таким образом, на молдавском трэке ситуация для Тирасполя, скорее всего, не претерпит серьезных изменений.
Один голос или многоголосье?
До 2019 года мы можем говорить даже об отдельных "приднестровских" (как, впрочем, и "внешних") политиках Кишинева. Конечно, все молдавские политики, и правые, и левые, и популисты, поддерживают территориальную целостность страны. Но после этого общего базового принципа начинаются разногласия, напрочь блокирующие принятие решений по Приднестровью. Практически любых!
И шаги в пользу гипотетической "федерализации", и столь же гипотетического "наведения порядка" и "сдерживания сепаратистов", скорее всего, не встретят общественно-политического единодушия. Напротив, могут стать причиной новых расколов. Президентские выборы-2020 в Молдове в этом плане мало что изменят, кто бы ни победил.
И в этом контексте стоит обратить внимание на недавнюю встречу Вадима Красносельского с послом США в Кишиневе Дереком Хоганом. В некоторых изданиях эти переговоры были расценены едва ли не как поворот в политике Тирасполя. Между тем, в действительности ПМР, несмотря на свой непризнанный статус, вовлечена во все встречи, касающиеся мирного процесса. Речь идет об официальных лицах, представляющих не только США, но и Россию, ЕС, ОБСЕ. И в случае с Хоганом приднестровский лидер пытался обозначить одну простую вещь: продемонстрировать более высокий уровень договороспособности по сравнению с кишиневскими партнерами. Как следствие, его апелляция к "партийным перипетиям" и "электоральным циклам" в Молдове, замедляющим переговоры. А значит, и продвижение к конечной цели - установлению мира.
В будущее через прошлое?
В чем причина для недостатка оптимистических прогнозов? Прежде всего, в том, что в Кишиневе приднестровский вопрос давно и прочно инструментализирован для решения текущих конъюнктурных задач. Оппоненты Додона строят свою критику президентского курса не в последнюю очередь, обвиняя его в фактической "приватизации" проблемы урегулирования конфликта и проталкивании федералистского проекта якобы с подачи Москвы. Если вспомнить историю парламентских выборов 2019 года, то во главу угла был поставлен вопрос о так называемых "приднестровских голосах" (на участках, специально открытых для тех жителей Приднестровья, кто имеет право голосовать на молдавских выборах). Правда, тогда главным бенефициаром этой комбинации объявлялся ныне опальный олигарх Владимир Плахотнюк. Сегодня оппоненты Додона говорят о нем, как о потенциальном выгодоприобретателе "левобережного фактора".
Стоит также обратить внимание и на то, что нынешний политический год в Молдове проходит под аккомпанемент массовых выступлений комбатантов - участников приднестровского конфликта и ветеранов силовых структур. 2 марта (28-я годовщина начала операции по "восстановлению конституционного порядка" в Приднестровье) они собрались на площади Великого национального собрания с требованиями отставки правительства, улучшения социально-экономического положения участников боевых действий, вывода ОГРВ. Формальным поводом для той акции стала оценка главы молдавского МИД Аурелиу Чокоя роли России в урегулировании противостояния 1992 года.
Но причины всплеска общественно-политической активности ветеранов, конечно, намного глубже. Сами себя они позиционируют, как истинные патриоты, защитники "территориальной целостности". В этом качестве, думается, у них найдутся союзники среди оппозиционных сил.
В июле 2020 года комбатанты выступали против карантинных постов "сепаратистов", введенных, как это объясняют в Тирасполе, для сдерживания коронавирусной пандемии. В августе и в сентябре они стали более активно требовать понижения им пенсионного возраста и предоставления пожизненного бесплатного медстрахования.
Акции ветеранов в Молдове уже стали сравнивать с протестами участников военных действий в Донбассе, которые стали важным фактором украинской политики.
Наверное, всякие сравнения условны. Но само повышение общественной активности категории граждан, вовлеченных в конфликт, а не в его разрешение, вызывает определенные опасения - как минимум.
Тем более, что политизация комбатантского протеста - реальность, с которой важно считаться. Не исключено, что на выборах это возымеет нужный результат. Или после выборов, если победит действующий президент и это не устроит его оппонентов. Но в стратегическом плане выстроить устойчивый мир в расчете на тех, кто в свое время пытался решить конфликт силой, а не за столом переговоров, путь совсем не лучший! Выглядит, как deja vu!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
