На фоне пассивности граждан, проживающих в стране, весь период избирательной гонки наблюдалось значительное внешнее давление и концентрация ресурсов конгломератом правых политических сил, диаспоры и сети НПО. Неужели молдаванам безразлична судьба собственной страны?
Так были ли фальсификации?
Судьба сыграла с Санду злую шутку. Будучи уверенной в поражении, всю свою избирательную кампанию экс-премьер построила на превентивной дискредитации подсчета голосов, угрожая вывести протестующих на улицы. Возможны два варианта. Либо основной конкурент Игоря Додона что-то знала о планируемых фальсификациях, либо многочисленные "проевропейские" силы, широко представленные во власти Молдовы, собственноручно эти фальсификации и организовали. А поскольку выиграла первый тур именно их разоблачительница, не стоит ли тщательно проверить честность проведения выборов на зарубежных участках, куда не дотягивается рука ЦИК и наблюдателей? Ведь не можем же мы, в самом-то деле, подозревать борца с коррупцией №1 во лжи.
Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Откровенный дисбаланс в количестве участков в западных странах и в России на зарубежном избирательном округе, который и принес победу Майе Санду, заведомо создал ситуацию, когда сторонникам правых было намного легче осуществить свой выбор. О планомерной подготовке плана "заграница нам поможет" говорит и высокая явка избирателей за границей. А если учесть, что вопрос голосования диаспоры активно лоббировали ЕС и США, параллельно оказывая давление на молдавские власти в целях сокращения голосования в Приднестровье, возникает вполне обоснованная мысль, что оппоненты Игоря Додона знали, что делают.
Молдавские социологические службы, естественно, не могли выяснить взгляды покинувших страну граждан Молдовы, в отличие от поддерживающих оппозицию НПО. Крайне сложно оценить и соблюдение избирательного законодательства Республики Молдова в период проведения предвыборной кампании за границей.
Назвать эту игру с участками фальсификацией, конечно, было бы натяжкой. Ведь решение об их количестве и расположении принимала Центральная избирательная комиссия, которая руководствуется законами и исходит из поданных дипломатической и миграционной службами данных о количестве избирателей за рубежом. Но сам ЦИК, к слову, подконтрольный правым, явно поддался давлению зарубежных "доброжелателей", чем создал льготные условия одному из кандидатов. Конкурентными и справедливыми такие выборы назвать сложно.
Манипуляции с зарубежными участками в итоге сослужили Майе Санду плохую службу, снизив ее легитимность как вероятного будущего президента. Когда тебя приводят к власти люди, давно покинувшие родину и потерявшие с ней связь, сложно позиционировать себя национальным лидером. Между тем, в самой Молдове победу одержал Игорь Додон, который набрал на большинство голосов. Не сказали своего слова и граждане Молдавии, проживающие в Приднестровье, которое официальный Кишинев считает своей территорией. Т.е., если бы не эмигранты, не видать бы Санду первого места. Так чей это кандидат? Точно молдаван?
Назло кондуктору пойду в Европу?
Наибольшее внимание сейчас привлекает электорат Ренато Усатого и Виолетты Ивановой. Традиционным для Молдовы в течение многих лет было преимущество левых кандидатов над правыми, что и отметил Игорь Додон, рассчитывающий во втором туре привлечь голоса тех самых 50-55% левых избирателей. Если суммировать результаты Додона, Усатого и Ивановой, именно такая цифра и получается. Но беда в том, что на выборах подобная арифметика не работает. В случае проведения после президентских досрочных парламентских выборов левые партии, конечно, получат, свой результат, что открывает для Додона возможность стать главой парламентского большинства, но до этого еще нужно дожить. Пока же раскол левого электората показывает наличие значительного недовольства и "фрондерских" настроений у социально-ориентированных граждан страны. И совершенно не факт, что во втором туре они не проголосуют "назло".
Между тем, выбор представителей тех или иных политических сил – это выбор вектора развития страны. Все игроки первого эшелона хорошо известны, более того, были у власти. И хотя память избирателя коротка, достаточно самой простой ретроспективы, чтобы оценить будущие действия того или иного кандидата.
Майя Санду, чей послужной список мало связан с Молдовой, а больше с международными кредиторами Молдовы, ведет страну в Европу. Как заявила Санду в недавнем интервью Euronews, "нам нужно вернуться к сбалансированной внешней политике и вернуться в русло хороших отношений с Румынией, с Украиной, с ЕС и США. И да, я продвигаю интеграцию в ЕС, интеграцию Молдавии в ЕС". Обещая поддерживать диалог и с Россией, победительница первого тура отметила, что "Россия не оказывает никакой технической поддержки и помощи в развитии". Ну, здесь она, мягко говоря, лукавит, т.к. именно правые провалили вопрос получения российского кредита. А выделение российского гранта в 3 млн. евро для помощи молдавским фермерам и передача тестов на коронавирус у всех на слуху. Но суть не в этом.
По европейскому пути страна идет около 20 лет. Мало кто уже помнит попытку Кишинева подать заявку на вступление в ЕС в конце 1990-х гг., что крайне переполошило украинский МИД. Автор этих строк в то время трудилась в департаменте ЕС украинского внешнеполитического ведомства и отлично помнит попытки коллег повторить опыт молдавских соседей. Правда, в Брюсселе тогда заявку просто "не заметили", и суета стихла. А поскольку углубление взаимоотношений с ЕС требует проведения диктуемых Брюсселем реформ, оценить эффективность европейского вектора для государства можно не только с момента вступления в силу Соглашения об ассоциации в 2014 году, но и за более долгий период. Если в Молдове и проводились какие-то преобразования, то проводились они именно в свете будущей евроинтеграции. Т.е., ситуация, в которой Молдова оказалась в настоящий момент, это и есть плоды европейского пути.
Всего несколько цифр. В 2004 г. внешний долг составлял 1,881 миллиарда долларов. К 2009 г., когда к власти пришла проевропейская коалиция, он вырос до 2,011 миллиарда долларов. На конец 2014 г, когда было подписано соглашение с ЕС, достиг 6,494 миллиарда долларов, а по состоянию на первое полугодие 2020 г. составил 7,785 миллиарда долларов. Основными кредиторами государства являются Группа Всемирного банка с долей 33,7% от общей суммы, МВФ - 31,4% и ЕИБ - 14,4%. Если посмотреть на внешнюю торговлю, то внешнеторговый дефицит превышает весь экспорт Молдовы. Отрицательное сальдо торгового баланса Молдовы в 2019 году росло за счет торговли со странами Евросоюза. И, наконец, лишь три страны из бывшего СССР так и не смогли достичь уровня ВВП 1990 г.: Украина, Грузия и Молдова. "По совместительству" все они наиболее активные члены Восточного партнерства. Схема.
Что касается внутриэкономической политики, европейский подход строится на либерализме. Собственно, граждане Молдовы с этим также сталкивались, когда в стране под диктовку МВФ росли тарифы на коммунальные услуги, сокращалось количество школ, больниц и социальных программ. В свете этого упреки оппозиции в адрес действующей власти за отсутствие помощи гражданам и бизнесу звучат, по меньшей мере, как крокодильи слезы.
А существуют ли на свете молдаване?
Молдаване живут по обоим берегам Днестра. И Молдавия объединить их может. А вот для Румынии они действительно "сепаратисты", которых можно лишать права голоса, не пускать на участки. Впрочем, если остальные молдаване считают, что их это не коснется, они глубоко ошибаются. Для них уже запланированы люстрация и чистка.
Вряд ли такое положение вещей устраивает людей, живущих в Молдове и связывающих свою судьбу с судьбой родины. Или все же устраивает в надежде, что заграница поможет?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Будь в курсе всех новостей в Молдове и мире! Подпишись на наш канал в Telegram>>>
