КС в очередной раз, не имея на то никаких полномочий, и дополнил Основной закон основополагающими элементами молдавской "конституционной идентичности", и объяснил, какие языки в Молдове вправе иметь привилегированный статус, а какие нет.
Казалось бы, эти вопросы находятся далеко за пределами компетенции органа конституционной юрисдикции, но у судей КС на протяжении последних десяти лет на подобные темы всегда есть что добавить от себя.
По сути, благодаря нескольким решениям молдавского Конституционного суда, Основной закон страны в части использования языков был изменен до неузнаваемости.
Румынский вместо молдавского
Первым важным пересмотром положений Конституции стало постановление состава инстанции под руководством Александра Тэнасе. Еще в 2013 году, суд, главной обязанностью которого является защита Конституции, решил, что одно из ключевых ее положений следует пересмотреть.
Тогда КС посчитал, что Декларацию независимости Республики Молдова следует считать частью преамбулы Основного закона, а в вопросах названия государственного языка ее текст имеет приоритет перед нормами самой Конституции. В Декларации о независимости, напомним, упоминается румынский, а не молдавский язык. А так как решения КС не подлежат обжалованию и не могут быть отменены, с тех пор в Молдове сложилась неоднозначная ситуация — Конституция провозглашает государственным языком молдавский, но, по мнению КС, который дает ее официальные толкования, вместо молдавского государственным следует считать румынский.
Странность этого решения видна любому, кто умеет читать. С одной стороны, статья 13 Конституции устанавливает прямо название языка, а статья 7 говорит о том, что "ни один закон или иной правовой акт, противоречащие положениям Конституции, не имеют юридической силы".
КС, давая официальное толкование Конституции, в первую очередь обязан установить подлинную волю законодателя. Этим общеизвестным правилом судьи пренебрегли и в этот раз. Вряд ли авторы Основного закона, когда провозглашали государственным молдавский язык, имели в виду румынский.
"Устаревший" закон
В 2018 году уже другой состав Конституционного суда принял не менее спорное с правовой точки зрения решение, разрушившее функционировавшую в Молдове на протяжении 30 лет систему межнационального взаимодействия. Тогда КС отменил один из старейших документов независимой Молдовы — закон "О функционировании языков на территории Молдавской ССР". Ни одна власть в Молдове даже не пыталась за все 30 лет независимости внести в его положения сколько-нибудь значимые коррективы. Вместо депутатов закон одним своим решением "отменил" КС.
Это тот самый акт, благодаря которому русский язык получил статус языка межнационального общения в Молдове, что должно было обеспечить соблюдение прав русскоязычного населения республики.
Процедура, с помощью которой КС этот закон "отменял", заслуживает особого внимания.
Суд не признал закон противоречащим Конституции, что было бы очевидной нелепостью. Для акта 1989 года судьи придумали уникальный способ — признание его устаревшим.
Главные аргументы судей сводились к тому, что закон был принят еще до провозглашения независимости и содержит отсылки к общему пространству СССР, устаревшие понятия и тому подобное.
Ни Конституция, ни Кодекс конституционной юрисдикции, ни Закон "О Конституционном суде" не предусматривают процедуры признания закона "устаревшим". По Конституции и закону "О законодательных актах", признать закон устаревшим и отменить его может только парламент.
Но важнейший аргумент содержится в самой Конституции. В разделе "Заключительные и переходные положения" Основного закона говорится, что закон "О функционировании языков на территории Республики Молдова" от 1 сентября 1989 года продолжает действовать в части, не противоречащей самой Конституции. Это означает, что авторы Основного закона сами сделали все для того, чтобы сохранить закон в действии. Для этого Конституционному суду было запрещено рассматривать конституционность законов, принятых раньше Конституции. Это ограничение сами судьи признали неконституционным тем же решением, которым отменили закон 1989 года.
Объединяющая роль румынского языка
Решением от 21 января 2021 года КС не просто признал неконституционным принятый в декабре 2020-го закон "О функционировании языков на территории Республики Молдова", он сделал невозможным принятие такого закона в будущем.
Основные выводы Конституционного суда из постановления от 21 января:
- Государственным языком в Молдове, исходя из постановления КС от 5 декабря 2013 года, следует считать румынский;
- Конституция, закрепляя право на сохранение и использование русского и других языков в Молдове, имеет в виду родные языки граждан, а не языки, чаще используемые ими;
- Конституция не предоставляет русскому языку привилегированный статус по отношению к другим языкам меньшинств. Русский язык в части 2 статьи 13 упоминается в качестве примера;
- КС оперирует в мотивировке своего решения данными переписи населения 2014 года о родных языках и игнорирует данные об обычно используемых языках исходя из того, что Конституция защищает право меньшинств на использование родных языков;
Доводы суда вряд ли можно считать состоятельными и бесспорными по следующим причинам.
Во-первых, судьи основываются на, мягко говоря, сомнительных решениях предшественников от 2013 и 2018 годов.
Во-вторых, КС в этом решении устанавливает основные принципы использования государственного языка по отношению к языкам этнических меньшинств и более того, определяет, в какой степени между собой соотносятся миноритарные языки. Хотя Конституция в статье 13 четко устанавливает: порядок функционирования языков на территории Республики Молдова устанавливается органическим законом. А значит этот вопрос находится в исключительной компетенции парламента.
В-третьих, КС, вслед за предшественниками, подменяет понятия, когда говорит, что 77% населения считают родным языком румынский.
В-четвертых, КС решает исключительно вопросы права и не должен высказываться по поводу целесообразности того или иного закона. По сути, оперируя цифрами из переписи населения, судьи пытаются доказать функциональные пробелы в оспариваемом законе, что не входит в компетенцию суда.
В-пятых, Конституция не наделяет государственный язык статусом "символа единства молдавского народа" и уж тем более не обусловливает возможность "пользоваться благами, которые предоставляет государство Республика Молдова" необходимостью знать государственный язык. В данном случае КС выходит за рамки своих полномочий и создает новые конституционные нормы, которые не вытекают из прямого толкования статей Конституции.
Наконец, все доводы суда можно было бы рассматривать всерьез если бы не самое главное обстоятельство. На момент принятия Конституции Молдовы в стране действовал закон "О функционировании языков" 1989 года, который предоставлял точно такой же статус русскому языку, как и оспариваемый в КС акт. Если бы законодатель, принимая Основной закон страны, вкладывал в его текст тот смысл, который сейчас пытается вложить Конституционный суд, разве он оставил бы закон 1989 года в силе без изменений?
Старый закон о функционировании языков не просто оставили в том же виде, необходимость его сохранения напрямую прописали в Конституции. Более того, законодатель обезопасил закон 1989 года, указав, что изменения в его текст в течение семи лет с момента принятия можно будет вносить только 2/3 голосов депутатов.
Поэтому решение КС от 21 января 2020 года лишь успешно завершило победоносное наступление нескольких составов Сада, отстаивающих определенную точку зрения в тридцатилетнем споре о форме молдавской национальной идентичности и способах языкового взаимодействия государства с его гражданами.
Нынешний состав Конституционного суда всего лишь обеспечил преемственность в деле однобокой интерпретации Основного закона по вопросам языковой политики в Молдове, сославшись на два не менее спорных постановления своих предшественников.
Очевидно, что уже несколько сменяющих друг друга составов Конституционного суда, допуская подобные манипуляции, стремятся отразить в своем решении волю определенной части населения Молдовы как в вопросе названия государственного языка, так и в вопросах использования языков на территории Молдовы и основ самой государственности. Пока этими вопросами качественно и эффективно не занимаются политики, их в свои "умелые" руки берет КС.
Подобные попытки навязать другой, значительной части населения свой взгляд на государство вряд ли могут увенчаться успехом. Гражданам Республики Молдова, скорее всего, еще не раз придется возвращаться к фундаментальным для государства вопросам. И решить их удастся лишь тогда, когда противоборствующие стороны научатся слышать друг друга и осознают необходимость достижения компромисса.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
