Общеизвестно, что при нем Молдавия стала морской страной. Гораздо менее известно, что добился он этого методами, которые сегодня называют предоставлением широкой автономии приобретенным провинциям и даже федерализацией государства.
В XIV веке, когда молдаване, преодолевая реку Прут, стали селиться в Пруто-Днестровском междуречье, в причерноморской части этого региона были два относительно крупных города: Белгород и Килия.
Находившийся в устье Днестра Белгород являлся одним из самых развитых торгово-ремесленных центров Золотой Орды. В арабских источниках того времени он известен под названием Акджа-Керман. В итоге за ним закрепилось восточное название Аккерман (по-татарски – Белая крепость). В 70-80-х годах XIV века (в период противостояния с Дмитрием Донским) ордынцы утратили влияние на Бессарабию. А уже в 1402 году господарь Молдавии Александр Добрый прибавил к своему титулу статус: "властитель Помории". В тот период Белгород считался центром провинции Параталасия (по- гречески – Поморье).
Спустя 10 лет молдавский статус Белгорода признавался венгерско-польским договором, в котором, кстати, фиксировалось стремление отнять причерноморский город в случае конфликта с Молдавским княжеством. В 1420 и 1429 годах безуспешные вылазки на город предпринимали турецкие эскадры.
Килия являлась важным торгово-перевалочным пунктом Северо-Западного Причерноморья. Здесь существовало генуэзское поселение, которое охранялось гарнизоном во главе с губернатором. Экспансия османов в Подунавье на исходе XIV века подорвала здесь влияние Генуи. В начале следующего столетия развернулась борьба за Килию между Венгрией, Валахией, Молдавией и даже Литвой с Польшей. В 1426–1427 годах верх в этом противоборстве одержал молдавский господарь Александр Добрый.
Во время нахождения в составе Молдавского княжества (в XV веке), впрочем, как и до этого периода, население Белгорода характеризовалось многонациональностью. Городская община включала татар, молдаван и волохов, болгар, русов, греков, армян, евреев и представителей ряда других этносов. Существовало несколько религиозных центров (православно-ортодоксальный, католический, армянско-григорианский, иудейский, мусульманский). Практиковалось компактное расселение жителей по этно-конфессиональным кварталам. Городская культура отличалась космополитичностью и относительно высоким уровнем развития.
В составе Молдавии Белгород пользовался широчайшим самоуправлением. Об этом свидетельствуют монеты с гербами господарей, но местной чеканки. В современных условиях право эмиссии денег является признаком суверенности государственного образования.
Особый статус Белгорода отражен в греческой версии рассказа о великомученике Иоанне Новом. Как свидетельствует источник, останки святого, находившиеся в днестровском городе, были перенесены в Сучаву в начале правления Александра Доброго, после того как "тамошние начальники дали позволение на это". Следовательно, господарь, являясь лишь сюзереном (протектором), не мог решить этот вопрос единолично.
Кстати, поскольку официальным языком Молдавского княжества был старославянский, в отечественных документах XV века город именовался не иначе как Белгород, Билогрод. Топоним Четатя-Албэ получил официальное оформление значительно позже.
Интересы господаря в Белгороде представлял назначаемый правителем Молдовы и Поморья пыркалаб (наместник, кастеллан), в его ведении находились военные и административно-судебные функции. Во второй половине XV века в Белгород (как и в Килию) назначались сразу два пыркалаба, что, видимо, определялось вольным и окраинным статусом муниципия, необходимостью особого внимания к здешним делам.
Важным показателем автономности Белгорода было то, что господарь сохранил здесь существовавшую до присоединения к Молдове генуэзскую систему самоуправления. В соответствии с ней население, видимо, делилось на три слоя: "горожане", "жители" и "трудящиеся". Первую категорию составляли купцы, судовладельцы, банкиры и крупные владельцы недвижимости. Вторую – мелкие рыночные лавочники, ремесленники и самостоятельные рыбаки. Третью – городской плебс, основная масса жителей.
Городской совет формировался за счет представителей первого сословия. Также учитывался этно-конфессиональный принцип, обеспечивалось представительство основных общин, проживавших компактными группами.
Ведущее место в совете занимали греки, к которым принадлежала большая часть старой знати города. Греками скорее всего были и белгородские епископы, назначаемые Константинопольским патриархом. Немногочисленной, но очень влиятельной группой населения были генуэзцы. Это определялось богатством итальянских купцов.
Городской совет, возглавляемый на генуэзский манер консулом, осуществлял не только внутреннее самоуправление общины, но функции самостоятельного государственного образования: от заключения торговых соглашений до военно-политических акций.
Белгородская община обладала правом осуществлять международные связи. Так, правительство Республики Святого Георгия (Генуи) предписывало властям крымской Кафы (своей колонии) в 1472 году поддерживать добрые отношения главными торговыми контрагентами на Черном море — "императорами" татар и Трапезунда, главами княжества Феодоро и "правителем или общиной Мокастро" (Белгорода).
Автономия Белгорода существовала вплоть до его завоевания османами в 1484 году. Воины молдавского гарнизона тогда в большинстве своем погибли. Около половины из 10 тысяч белгородцев попали в рабство, примерно столько же (представители зажиточных слоев) были переселены в Малую Азию. Остались лишь 200 семей рыбаков. Так завершился молдавский этап истории Белгорода.
К моменту молдавского завоевания Килия представляла собой город–крепость на одном из островов в дельте Дуная. В 1448–1465 годах город находился под властью Венгрии, после чего до турецкого завоевания в 1484 году вновь стал молдавским.
Во время второго молдавского этапа в истории города началось строительство укрепленного поселения на бессарабском берегу Дуная, так называемой Новой Килии.
Дунайский город славился рыбным торгом, богатыми торговыми рядами, шумным портом со множеством кораблей. Через него проходили важные караванные пути.
Система управления в Килие была аналогична белгородской. Численность населения была меньше, чем в Белгороде, но больше, чем в 5-тысячной столице Молдавского княжества – Сучаве. Как и в днестровском городе, население Килии было очень многонациональным.
По своей социальной структуре Белгород и Килия сильно отличались от городов Молдавии и в то же время они являлись довольно типичными причерноморскими городами. Немаловажно, что они были старше, чем само Молдавское княжество и самыми крупными его городами. Видимо, эти обстоятельства, а также окраинное положение приморских городов и побудили Александра Доброго закрепить здесь особый порядок управления.
По сути, Молдавия, Поморье и Подунавье, объединенные господарем Александром, представляли собой сложносоставное государство. Политический центр находился в Сучаве, но Белгород и Килия обладали большой автономией и даже ограниченным суверенитетом, как это есть в современных федеративных государствах.
Подтверждением данной конструкции объединенного княжества являлось то, что при разделе государства при преемниках Александра I на Верхнюю и Нижнюю Молдавию Поморье и Подунавье не входили ни в одну из них, а стояли особняком.
"Федерализация" средневековой Молдавии позволила молдавскому господарю не просто получить величественный титул властителя "от гор до моря". Существенно возрос торгово-экономический потенциал княжества, поскольку усилилось значение так называемого Молдавского торгового пути.
С XIV века он проходил между Краковом, Львовом, Галичем, Коломыей, Черновцами (или Хотином), Серетом, Сучавой, Яссами и Белгородом. Важным его ответвлением был Каменецкий путь: через Хотин на Каменец, Бар и Киев.
Установление контроля одного монарха над центральной и южной частями этого пути повысило его безопасность, позволило развить транзитную инфраструктуру, снизить издержки торговцев. В короткие сроки Молдавский торговый путь превратился из периферийной коммуникации в важный логистический коридор между Европой и Азией.
Архиважным обстоятельством было то, что с приобретением Причерноморья Молдавия обзавелась портовой инфраструктурой и торговым флотом. Молдавские и транзитные грузы (преимущественно хлеб, мед, воск, невольники) отправлялись в Кафу и Константинополь. В обратном направлении шли восточные товары: в основном шелк, пряности, цитрусовые, предметы роскоши.
В 30-50-е годы этот торговый путь приносил баснословные средства казне княжества: ежегодные поступления составляли 50 тысяч золотых дукатов при численности населения Молдавии всего 180 тысяч человек. Это ощутимо ускоряло темпы социально-экономического развития княжества, становления его государственных и общественных институтов.
Таким образом, в начале XV века господарь Александр Добрый показал пример очень прагматичной политики, достойной подражания и современными государственными деятелями. На первом месте для него стояли геополитические интересы государства, обеспечение экономического процветания страны. Форма государственно-территориального устройства была подчинена названным приоритетам, а не являлась самоцелью. Благодаря этому Молдова несколько десятилетий продуктивно кооперировалась с Поморьем и Подунавьем, а не тратила силы на подавление мятежей инородцев на окраинах княжества.
Данные обстоятельства отнюдь не означают, что если бы Белгород и Килия не были захвачены турками, автономия этих городов обязательно сохранилась. В условиях централизации государств Нового времени, как правило, происходила унификация их законодательств и административных систем.
Однако история не терпит сослагательного наклонения. Что было бы с объединенными Молдовой, Поморьем и Подунавьем, не будь османского завоевания, сегодня неведомо. Зато правление Александра Доброго вошло в историю как "золотой век" взаимоотношений между Молдавией и ее многонациональными окраинами.
Будь в курсе всех новостей в Молдове и мире! Подпишись на наш канал в Telegram>>>
.JPG){kind=link}