Захар Виноградов, обозреватель РИА Новости
Во вторник лидер "Правого сектора" (экстремистская организация украинских националистов, запрещенная в России) сделал несколько важных заявлений.
Он объявил организацию освободительным движением, но заявил, что пока решил воздержаться от вооруженной борьбы с "режимом внутренней оккупации". Затем сообщил о намерении инициировать проведение референдума о недоверии всем властям страны — парламенту, правительству и президенту, взяв тем самым на себя ряд функций государства: по закону проведение референдума — исключительная функция официальных госструктур.
Кроме того, Ярош заявил о неучастии (а по сути — попытке срыва) выборов местных органов власти, назначенных на 26 октября нынешнего года и потребовал отмены минских соглашений.
Наконец, Добровольческий украинский корпус "Правый сектор" (ДУК "Правый сектор" — это официальное название организации) заявил о необходимости легитимации добровольцев, то есть получение ими права ношения оружия (сегодня они такого разрешения не имеют, и, по указу президента от 1 апреля, должны были быть разоружены, чего не произошло).
Все это говорит о том, что ДУК "Правый сектор" переходит от анархической полулегальной политической и криминальной деятельности к реальной политике — оппозиции нынешней власти.
Правый сектор — политика, деньги и оружие
Как военно-политическая сила "Правый сектор" (ПС) вырос в дни Майдана зимой 2013-2014 г. Правда, по словам его основателей, он был создан еще в ноябре 2013 на базе ряда националистических организаций и футбольных ультрас. Говорят, что именно футбольные фанаты, находившиеся во время матчей, как правило, в правом секторе стадионов, и подарили организации название.
Финансированием ПС во время Майдана, по сведениям различных СМИ, занимались многие украинские олигархи, в том числе Петр Порошенко и Игорь Коломойский. Отвечая в марте 2014 года на вопрос украинского журнала "Корреспондент" об источниках финансирования, лидер ПС Дмитрий Ярош заявил: "…достаточно было посмотреть на поток людей, несущих деньги. И немалые деньги. Буквально за час до вашего прихода передали сумму от украинской диаспоры. Несут и мелкие предприниматели, и средние".
Именно деньги сделали Дмитрия Яроша единоличным хозяином движения. Как утверждал сооснователь ПС, лидер организации "Белый молот" Владислав Горанин, уже во время Майдана вопросы финансирования замыкались исключительно на Яроша и его приближенных. "Когда "Белый молот" инициировал создание счетной комиссии, — вспоминает Горанин, — нам начали затыкать рот. Это было одной из предпосылок выхода "Белого молота" из ПС. Знаю, что сумасшедшие деньги поступали на счет Правого сектора".
За несколько дней до инаугурации нынешнего президента Украины Петра Порошенко в июне 2014 года руководитель информационного сектора ПС Борислав Береза заявил, что "Правый сектор" будет всецело поддерживать все действия новоизбранного президента "по объединению и сохранению Украины, по наведению порядка на востоке Украины". В этих целях ПС, по словам Березы, способен мобилизовать более 5 тысяч человек, если им гарантируют обеспечение, вооружение и "нормальное сотрудничество со всеми госструктурами". А через полтора месяца, 16 июля, Дмитрий Ярош объявил о создании "Добровольческого украинского корпуса" на базе силового блока "Правого сектора".
К этому времени ПС стал брендом, объединяющим все ранее мелкие и разрозненные радикальные националистические силы страны. И, хотя позже, в октябре 2014 года, ПС не смог преодолеть 5-процентный барьер на выборах в Верховную Раду, все же за ним на Украине — десятки тысяч сторонников. При этом, по свидетельству Дмитрия Яроша (март 2014, интервью "Корреспонденту"), у ПС есть свои подпольные ячейки.
Отвечая на вопрос, готов ли ПС забрасывать в Крым своих боевиков, Ярош ответил: "В этом нет необходимости. Мы координируем свою деятельность с СНБО (президентским Советом национальной безопасности и обороны Украины — ред.) и, если бы нам такая задача ставилась, мы бы ее выполняли. Да и в Крыму у нас достаточно парней, которые сегодня действуют на нелегальном положении".
В ходе Майдана по Украине произошло несколько захватов арсеналов с оружием в военных частях и отделениях милиции. Большая часть этого оружия осела в ПС. Создав позже добровольные дружины, направленные в зону АТО, боевики или, как их называют на Украине, "правосеки", получили оружие от официальных государственных структур, с этим оружием они передвигаются по стране и сегодня.
По оценкам экспертов, в целом на Украине сейчас находится не менее 22 тысяч по сути незаконно вооруженных граждан, которые по указу Порошенко должны были сдать до 1 апреля оружие, но так и не сделали этого.
Партия боевиков с бизнес-уклоном
Пусть число сторонников "Правого сектора" гораздо меньше, чем у официальных партий, имеющих фракции в Верховной Раде — "Блоком Петра Порошенко", "Батькивщины" и др. Но у ПС есть принципиальное отличие от всех этих относительно респектабельных движений. ПС — это военизированная организация, имеющая опыт вооруженного захвата власти на Майдане, боев в зоне антитеррористической операции. По сути, это боевики, под чьим присмотром действуют криминальные структуры, которые в течение последнего года участвовали в рейдерских захватах земли и предприятий, "крышевали" различные крупные предприятия и даже структуры украинских олигархов, например, крупнейшего закарпатского бизнесмена, бывшего руководителя администрации президента Виктора Ющенко Виктора Балоги.
То есть, наряду с чисто националистической идеей, боевики ПС занимались и своеобразным криминальным бизнесом. Собственно, этот бизнес и привел их 11 июля в Мукачево к конфликту со всей украинской властью.
Контроль за властью на местах
Лидеру ПС Дмитрию Ярошу на протяжении послемайданного года неоднократно предлагали различные должности в госструктурах Украины. Но он не соглашался. Полагаю, дело в том, что Ярош, как и все движение ПС, видит свою роль не в службе государству, а в контроле за государственными и политическими структурами страны на местном уровне.
Так, отвечая на вопрос "Корреспондента" в марте 2014, Ярош сказал: "Мы хотели и будем выполнять определённые контролирующие функции. На местах нам удается влиять на изменение кадровых решений, в частности, в силовом блоке. Во Львове хлопцы уже выразили недоверие назначенному прокурору, который не соответствовал критериям Майдана. То же самое на Закарпатье, Буковине, Франковщине, Волыни".
Но это было более года назад. Теперь, когда администрация президента Украины взяла курс на создание авторитарного режима, структурно и идеологически ориентированного на президента, бывшие политические союзники, выполняющие боковую "контролирующую" функцию за местными органами власти, стали не нужны. И именно поэтому возник неожиданно громкий скандал с перестрелкой в Мукачево.
По свидетельству нового губернатора Закарпатья Геннадия Москаля, "зверская стрельба в Мукачеве, которая стала вызовом правоохранительной системе и всему обществу, — лишь вершина айсберга в деятельности преступников. Они с целью наживы похищали и пытали людей, требовали деньги у предпринимателей, отбирали имущество, используя при этом нелегальное огнестрельное оружие, в том числе автоматы, пулемёты и гранатомёты. Фактически это был рэкет, банальное зарабатывание денег. И хуже всего, что всё это делалось под прикрытием патриотических лозунгов".
Надо понимать, что "пытали, похищали и отбирали" "правосеки" не только 11 июля, а все время после Майдана 2013-2014 г.г. Просто именно 11 июля украинская власть решила отключить ПС от контрольных функций за действиями органов власти на местах. В результате у ПС оказались развязаны руки: коль скоро власть пошла на них войной, они от функции "контроля" местных органов легко переходят в оппозицию ко всей, в том числе и центральной, власти.
Правый сектор vs власть и Запад
И это не просто смена риторики. Как утверждет украинский социолог Евгений Копатько, в стране есть запрос на реальную оппозицию власти. Тот, кто первым займет эту нишу, и сможет удержаться в противостоянии власти, имеет серьезные шансы резко нарастить свой электоральный рейтинг.
По мнению экспертов, Оппозиционный блок, представленный фракцией в парламенте страны, по сути не является оппозицией: здесь собрались те же олигархи, что ранее сидели в Партии регионов.
Те, кто реально мог бы оппонировать власти — коммунисты, эксперты, независимые политики, журналисты, где они? Их либо закрыли в тюрьмах, либо они были убиты, как Бузина и Калашников, либо "сами ушли" из жизни. Многие оказались просто выдавлены из страны.
Оппозиция, которая при других обстоятельствах могла стать конструктивной, именно из-за репрессий со стороны власти, таковой не стала. А запрос на оппозицию остался.
Эту нишу и заняла вооруженная, имеющая свои неучтенные финансы, а также подпольные организации, структура — "Правый сектор". Ее-то выдавить или закрыть вряд ли удастся. Ведь до сих пор по информации СМИ, вся правоохранительная система страны не может поймать 9 боевиков, повинных в стрельбе и убийствах в Закарпатье.
Что будет делать в этой ситуации власть, сказать трудно. Воевать с "правосеками" — это значит открывать еще один фронт гражданской войны, но теперь по всей Украине. Промолчать — значит иметь постоянную головную боль в виде разъезжающих по дорогам хорошо вооруженных людей с политическими амбициями.
Да, и перед Западом как-то неудобно. Не случайно, отвечая Би-би-си на вопрос о том, почему на территории Украины действуют боевики, Петр Порошенко весной этого года пообещал, что этого позора больше не будет. Запад, действительно, озабочен наличием этих боевых политических ячеек, расползшихся по всей Украине.
Но теперь это не только боевики. Теперь это — заявившая себя оппозиционной военизированная структура. Так бывает всегда, когда власть закрывает котел, не давая выхода пару. А выход неминуем.
