Автор этого интервью — Максим Мифтахов, человек, для которого каждый новый день — это победа над самим собой. О таких как он говорят "люди с ограниченными возможностями". Максим из-за врачебной ошибки до 17 лет не выходил из дома. Он и сейчас испытывает трудности в передвижении, но ни на миг не отчаивается, а его воля к жизни и стремление каждое мгновение ощущать прекрасное вокруг себя заряжает энергией тех, у которых есть иные возможности.
Максим заканчивает журфак Молдавского государственного университета, а еще он занимается бальными танцами и завоевывает призовые места на конкурсах. Недавно Максим стал членом Ассоциации по защите людей с ограниченными возможностями. Он помогает найти место в жизни таким как он сам. Sputnik Молдова захотелось поделиться их потрясениями и радостью со своими читателями.
Максим Мифтахов рассказал о Ксении Симинчук, уроженки Каушан, активистки Ассоциации по защите людей с ограниченными возможностями. С самого рождения эта молодая женщина — слабовидящая. Несмотря на свой недуг, Ксения преодолевает трудности с высоко поднятой головой. Sputnik решил узнать, в чем секрет ее твердости духа и оптимизма, и каким образом она находила физические силы, чтобы все это успевать.
Школа как испытание
— Еще до школьных лет стало ясно, что у меня большие проблемы со зрением. Врачи сказали, что сделать ничего нельзя. Но мои родители — очень сильные люди, они стали за меня бороться. Вместе мы объездили полмира в поисках докторов и методик, которые смогли бы улучшить мое зрение. Различные терапии, экспериментальные курсы лечения… В результате я стала видеть лучше на несколько процентов.
- Как у Вас обстояло дело с учебой? Наверное, пришлось нанимать преподавателей?
— Нет. Родители отдали меня в обычный садик, затем — в обычную школу, чтобы я начала полноценно интегрироваться в общество, дружить с другими детьми. Конечно же, были проблемы — дети мало что понимают в таких ситуациях, нередко меня обижали. Воспитатели и педагоги тоже не всегда учитывали мою особенность. Но мама с папой понимали, что если они переведут меня на домашнее образование или отдадут в школу для детей с ограниченными возможностями, то мне же в будущем станет только хуже.
Танцор с диагнозом ДЦП: инвалидность – не приговор>>>
- Были ли проблемы с приемом в школу?
— Увы, но да — приемная комиссия отказывалась выносить положительное заключение. Вначале там сказали, что ребенок с очень низким зрением не сможет учиться в обычной школе, ему не удастся освоить материал. Но в итоге меня приняли в школу, и я попала к очень хорошему учителю начальных классов — Александре Константиновне. Я очень ей благодарна! Она много занималась со мной, даже после уроков, научила меня читать и писать.
Выручала память, поэтому учительница, записывая материал на доске, проговаривала его вслух, чтобы я запомнила. В то время не было такого множества аудиоматериалов, как сейчас, когда ими полон интернет. Поэтому приходилось исходить из того, что было.
Призвание найдено
- Были ли у Вас какие-либо увлечения в то время?
— После окончания начальных классов я поступила в музыкальную школу, закончила ее по классу фортепиано. И снова огромную роль сыграл педагог, который согласился со мной заниматься, несмотря на то, что я не вижу ноты. Я запоминала ноты наизусть, таким образом учила произведения, успешно сдала экзамены и обычную школу закончила одновременно с музыкальной. Сейчас удается периодически выступать с небольшой музыкальной программой вместе с друзьями — талантливыми инструменталистами.
Первым моим вузом после окончания школы стал Государственный педуниверситет имени Иона Крянгэ, факультет иностранных языков я там закончила с отличием.
- Ваш опыт нелегкого достижения поставленных задач побудил Вас обратиться именно к тому, чем Вы занимаетесь сейчас?
— Отправной точкой на пути к пониманию необходимости моей нынешней сферы стал тот факт, что меня никто не хотел принимать на работу. Мне говорили, что да, конечно, приходите, но когда меня видели, так сказать, глаза в глаза, то говорили, что перезвонят. Конечно же, не перезванивали.
На тот момент у меня было уже три высших образования. Но многие, кого я встречала тогда в жизни, и от кого зависело, буду ли я работать, — не давали мне проявиться профессионально. И тогда я поняла: в нашем мире того, что называется дискриминацией, хоть отбавляй, и очень много людей остаются без внимания общества, государства, международных структур, и с этим надо что-то делать.
Права нам только снятся
- Многие социологические исследования показывают, что большинство тех, чьи права в Молдове и других странах ущемляют, не спешат себя защитить. Почему, на Ваш взгляд, картина такова?
— Многие люди, в Молдове в том числе, попросту не знают своих прав. Не знают, куда можно обратиться, если эти права кем-либо попираются. Боятся реакции общественного мнения, которое в общей своей массе далеко от объективности. Вот поэтому сидят и молчат. Мы пытаемся с этим бороться. И надо сказать, что это у нас получается. Постепенно менталитет наших граждан дает крен в сторону терпимости, доброжелательности, и права людей с ограниченными возможностями уже рассматриваются на совершенно другом уровне.
- Адаптирован ли, на Ваш взгляд, Кишинев для людей с особыми потребностями?
— Абсолютно нет. Даже для пенсионеров, которым зачастую сложно передвигаться. Нет элементарных пандусов в магазинах. Те рельсы и скошенные бордюры, которые мы наблюдаем, совершенно непригодны для инвалидов-колясочников.
- Как Вы считаете, в чем решение этой важной для многих горожан проблемы?
— Увы, но наиболее действенен здесь репрессионный способ — накладывать штрафы на учреждения, не обеспечивающие условия для прохождения и пребывания в них лиц с ограниченными возможностями.
- Что бы Вы хотели пожелать людям с особыми потребностями, особенно молодым?
— Никогда не сдаваться и двигаться вперед. Каждый сам себе режиссер в этой жизни.
