Евреи всего мира, и Молдовы в том числе, празднуют в эти дни Хануку. Традиция эта пошла с 164 года до н.э., в честь чуда, которое произошло при освящении Храма после победы войска Иегуды Маккавея над войсками царя Антиоха. Они вернули захваченный врагами Иерусалимский храм и возобновили в нем богослужение. В эти дни в доме каждого еврея горит ханукия — специальный подсвечник с восемью светильниками, наполненный очищенным оливковым маслом.
В первый праздничный вечер зажигают один светильник, во второй — два и так далее справа налево, так что в восьмой вечер зажигают все восемь светильников.
Этот порядок установлен, дабы напомнить евреям, что каждый новый светильник драгоценнее предыдущего, так как напоминает о чуде, становившемся все более явным и значительным с каждым днем.
Ханука — популярный праздник в Кишиневе не только у иудеев. Для меня — он давно стал символом единства народов. И вот почему.
Я вырос на типичной кишиневской "магале". В нашем переулке, носящем, кстати, название столицы одной из закавказских автономных союзных республик (Аджарии), жили молдаване, украинцы, русские, немцы, армяне, болгары, гагаузы, сербы, поляки, евреи. Мы помогали друг другу по хозяйству: скажем, соседу Лёне — собрать яблоки или орехи, Моше — накрыть дом черепицей, а сосед дядя Володя мог протянуть "электрику" в любой дом. Мы не акцентировали внимание на национальности, социальном статусе, уважали веру других людей.
Это чуть позже я узнал, что дядя Володя, бывший подводник, которого я считал молдаванином, — родом из российской глубинки, а Леня и Моше — один зуботехник, а другой киномеханик — евреи. Помню треугольное печенье с маком, которым меня впервые угостила тетя Сара, жена Моше.
О каком будущем мечтали в Кишиневе 100 лет назад>>>
"У нас сегодня праздник, Пурим, — улыбка засияла на ее лице, — это большой для нас день".
Потом я услышал еще об одном большом празднике и еще… Помню, как сосед Леня расчищал от свежевыпавшего снега дорожку к калитке. Я взял из нашего сарая деревянную лопату и стал делать то же самое у себя во дворе. А возраст у меня был тогда уже "взрослый" — 7 лет.
— Ну, что, Леонид, Ханука? Зажжете вечером светильник?— приветствовал соседа спешивший на службу отец Дмитрий ("батюшка с нашей улицы", как мы его называли).
— Не без этого. Младшему — 10 лет, и он зажжет уже свою менору в комнате, — похвастался Лёня.
Что такое Ханука и минора я узнал тем же вечером, когда старший сын Лёни, Петя, пригласил меня к ним в гости… "Ханука — праздник света". Дядя Лёня с сыном зажгли свечу, а тетя Фаня угостила нас картофельными оладьями, сладкими пончиками с вареньем.
На нашей улице можно было услышать речь на разных языках. И это было в порядке вещей. Мы приходили в гости друг к другу в праздники и будни, в дни радости и скорби. И никому в голову не приходило кого-то оскорбить.
Казалось, это было так недавно, в середине 80-х годов. Кто бы мог подумать, что через такое малое время все изменится…
А потом многие уехали, и увезли с собой прежний Кишинев - многообразный, дружный, "домашний", сплоченный. Те, кто остался, не смогли сохранить город своего детства. Его разрушили и растоптали чужаки, для которых столица "новой" Молдовы стала всего лишь трамплином в большую, но часто сомнительную политику, где правят те, кому ни Молдова, ни ее столица, и, главное, ни народ — не самая дорогая ценность в жизни.
"Бывший наш" рисует старый Кишинев и пишет о нем фантастику>>>
Для меня они навсегда останутся чужаками, самовлюбленными и равнодушными эгоцентристами. И это не есть хорошо. И это очень видно в "застывшем евроинтегрированном " облике города.
Нет, я не живу прошлым. Просто знаю, помню, люблю свой Кишинев. И я не унываю — есть еще порох в пороховницах. Есть еще патриоты, любящие народ и его землю — замечательную Молдову. Их много, они никогда не покинут свою страну. Они все понимают, и это вселяет надежду. "Все проходит и ничего не проходит", — сказал великий мудрец Соломон.
А значит, мы были, мы есть, мы будем!
Некоторые суждения автора могут не совпадать с позицией редакции.
