Три нелегкие битвы, которые стране непременно надо выиграть: их перечисление начнем с конца, по возрастанию важности — так эффектнее и драматичнее. Третья битва — за чистую окружающую среду. Вторая — за систематическое уничтожение бедности. Первая же и самая главная — выживание страны перед лицом торговых войн и прочих санкций, пишет обозреватель Дмитрий Косырев в колонке на РИА Новости.
Это не о России, это о Китае. Я рассказываю о выступлении главы китайского государства Си Цзиньпина во время очередной поездки по стране.
Девять школьников погибли: кто виноват в смерти неповинных детей>>>
Впрочем, китайцы китайцами, но чем это не наши задачи — разве России не нужно вести битву, к примеру, за очищение дорог, лесов, пригородов от мусора и дымящихся свалок? Разве не пора устанавливать умные производства, которые не просто уничтожают отходы, а еще и делают это с прибылью?
В Китае борьба за чистую окружающую среду начиналась с воздуха, задымленного промышленными отходами. Очистить воздух требовали жители ведущих городов. И сейчас уже очевидно, что эта битва идет успешно, воздух в некоторых местах улучшается, то есть люди знают — победа возможна.
Вдобавок нация приобрела что-то вроде экологического мышления и заинтересовалась реками и каналами, мусорными свалками. (Кстати, то же происходит в Индии — очищение большой страны, включая ее главные реки, стало одним из главных программных пунктов правительства Нарендры Моди. Есть его фотографии — премьер-министр с метлой чистит улицы.)
Вторая битва более чем понятна и известна. Никто в мировой истории лучше Китая не боролся с бедностью. Только за последние пять лет выведено из нищеты 68 миллионов человек. Сейчас работают программы комплексного развития отдаленных деревень, где нищета в основном и сосредоточена, — нужны дороги, продажа продукции по интернету и многое другое. Здесь в успехе особых сомнений нет.
А третья задача формулируется загадочно — "предвидение и предотвращение крупных рисков". То есть умение быть заранее готовыми к очень большим неприятностям, которые еще вчера казались невероятными.
И мы даже знаем, о чем речь. Похоже, никто из высшего руководства страны не ожидал, что США запретят экспорт в Китай своих микросхем. Ведь это удар по американскому же производителю, да еще на невероятные суммы, 230 миллиардов долларов в год. Кто мог подумать, что Дональду Трампу не жалко владельцев и работников корпораций в (чересчур демократической, впрочем) Калифорнии, где эти чипы производят?
Но это произошло. Пока что приобретать микросхемы запретили одной крупной китайской компании, ZTE, против которой ввели санкции под весьма сомнительным предлогом. Вся ситуация похожа скорее на предупреждение: смотрите, мы нашли у вас слабое место. Ведь без американских чипов Китай лишается ключевого элемента своей экономической стратегии — умной экономики. Мы взяли его за горло. А своей элементной базы, сравнимой с американской, у Китая в критический момент не оказалось.
И вот сейчас битва за чиповую независимость началась всерьез. Собственно, этой теме была посвящена чуть ли не вся поездка Си Цзиньпина — он, в частности, выступал в городе Ухань, где производятся собственные китайские чипы и еще расположено самое большое в мире предприятие по оптоволокну (одно такое волокно проводит одновременно 6,75 миллиарда телефонных звонков).
Сказано главой государства там было следующее: независимость по части ключевых технологий будущего — вопрос выживания. Стране необходима возможность доминирования в промышленном развитии. Поэтому надо срочно локализовать всю элементную базу.
Вопрос не в том, как это сделать, а насколько быстро. Соседние азиатские страны уже оказывались в подобной ситуации, накопили хороший и плохой опыт, и его надо просто использовать. Китайские СМИ эту тему очень активно обсуждают.
Например, в 1990-е годы японские стратеги решили, что полупроводники по всему миру находятся в упадке, так что не надо в них инвестировать, проще покупать в США. А стратеги из Южной Кореи пришли к противоположным выводам и инвестировали несколько лет в отрасль, которая и правда в глобальном масштабе находилась на спаде. Японские мыслители думали, что корейцы не смогут обогнать их даже за 15 лет. Но корейцы сделали это за десять лет и вышли в ряды мировых лидеров (речь идет скорее о технологическом уровне, чем об объемах производства).
Что требуется Китаю для повторения такого опыта: меньше ресурсов, чем в свое время мобилизовали корейцы. Да, речь идет о 50 разных отраслях экономики и, возможно, о пяти тысячах производственных процессов. Но китайцы начинают далеко не с нуля — достаточно хотя бы посмотреть на то, сколько их сограждан работает в упомянутой Калифорнии.
Далее, подсказывают эксперты в пекинском журнале Global Times, нужно — следуя корейскому опыту — объединить усилия компаний-конкурентов, наладить их связи с заведениями, которые занимаются только "чистой" наукой. В общем, ключ к успеху — централизованная и долгосрочная стратегия.
Кстати, то же касается необходимости создания в Китае собственных операционных систем.
Здесь надо напомнить, что даже большие экономики не могут делать вообще все на своей территории, каких-то ресурсов все равно будет не хватать. Но очень большие экономики, подобные китайской, имеют хороший шанс свести зависимость к минимуму.
Вот, собственно говоря, что означает "предвидение и предотвращение крупных рисков". Осталось сказать, что Си Цзиньпин эту политическую формулу ("три нелегкие битвы") придумал не только что — он цитировал материалы недавнего заседания китайского парламента, который ставил экономике страны задачи на несколько лет вперед. А это означает, что речь о стратегии, которая начинала обдумываться полгода-год назад, если не раньше.
"Предвидение" означает вообще умение просчитать любые угрожающие ситуации. То есть страна должна уметь заранее защищаться от любых внешних попыток взять себя за горло.
