Дарья Чернега
Майя Ильинична Фельдман войну встретила в здании школы, где сейчас находится лицей имени М. Коцюбинского. В 40-м году ее отца прислали в Кишинев из Приднестровья и назначили директором учебного заведения. Семья Фельдман временно квартировалась в школе, а когда вражеские войска начали бомбить Кишинев, перебралась в подвал.
"Папа поставил какие-то нары, доски и мы там спали. Там же стояла коляска с маленькой сестрой. Мы сидели в темноте и постоянно боялись", — поделилась воспоминаниями Майя Ильинична.
На начало войны Майе Фельдман было 13 лет. Она вспоминает, что детвора до конца не осознавала опасности, которая подстерегала на каждом шагу. В один из дней в центре Кишинева оказалась не разорвавшаяся бомба. Дети с азартом ее рассматривали, не понимая, что совсем рядом — смерть.
Мы строили парк имени Антонеску
Когда стало ясно, что румынские войска нескоро покинут Кишинев, семья Фельдман отправилась к родственникам. Сначала на Украину — в Вознесенск. На пути им встретились немецкие танки, и тогда семья евреев решила скрыться от войны в Рыбнице. Там жили бабушка и дедушка Майи Ильиничны. Правда, дошла туда 13-летняя девочка уже без родителей, только с тетей. Как выяснилось позже, маму и папу расстреляли по дороге.
"Тогда вышел приказ из города всех евреев согнали на три улицы и устроили гетто. Колючей проволокой нас не окружили, но жандармы охраняли. На улицу можно было выйти только с 11-до 13-ти часов и только на базар. В приказе было написано — если кого-то найдут за пределами гетто, по закону военного времени — расстрел на месте", — рассказала собеседница.
В гетто Майя Ильинична вместе с другими евреями строила парк имени румынского диктатора Иона Антонеску. Они разбивали надгробия с еврейского кладбища и маленькими камушками выкладывали аллеи. За любую провинность били. Майя Фельдман хорошо помнит удар штыком по голове. А еще запомнился визит Антонеску.
"Антонеску к нам приезжал в Рыбницу. Гетто было напротив церкви. Поэтому нам сказали из квартир не выходить, закрыть все окна и ставни. У нас была своя внутренняя охрана — бригадиры. И, конечно, все боялись", — вспоминает собеседница.
Тяжелая дата: ветеран Сталинградской битвы вспоминает>>>
Осенью 41-го Рыбницкое гетто решили сократить. 500 человек — детей и стариков — отправили в концлагерь в село Гвоздавка в Одесскую область.
"Люди там умирали. Целыми днями шли дожди, а ночью наступали заморозки. Мы примерзали к земле. Из села приезжали люди и меняли наши вещи на еду. На мне было пальто с каракулевым воротником, мы оторвали воротник и поменяли его на кусок хлеба", — поделилась воспоминаниями узница гетто.
200 граммов хлеба стоили 2 оккупационные марки
За работу евреям не платили ни в лагере в Гвоздавке, ни в гетто в Рыбнице. В этот город Майя Ильинична вернулась после того, как удалось сбежать из концлагеря. Но и там подстерегала опасность — Майя Фельдман и ее тетя не состояли в списках гетто. Поэтому подлежали расстрелу.
"Меня прятали у соседки. Прятали, потому что за стенкой жили жандармы. Тетя Галя делилась со мной последним куском мамалыги", — рассказала собеседница.
Выжить Майе Ильиничне помогали добрые люди. Примар (мэр) Рыбницы потом помог попасть в список гетто. Последними крохами делились посторонние. Найти деньги на хлеб было трудно.
Ветеран ВОВ Вадим Шимкевич — память после смерти>>>
"Не кормили и за работу не платили. Давали 200 граммов хлеба, но за них надо было платить две оккупационные марки. Где было взять эти марки? В общем, были мастерские, где можно было подработать. Часть заработка нужно было сдавать в примэрию. А примэрия в счет этих денег иногда давала хлеб", — пояснила Майя Ильинична.
Майя Фельдман провела в гетто три года. После победы Красной Армии она уехала к родственникам в Баку. Но и там жизнь не была безоблачной. Девушка прошла через допросы в органах госбезопасности. По ее словам, бывших узников гетто воспринимали как врагов народа. Якобы, они специально в годы войны остались жить на оккупированной территории.
