Судя по этим новым деталям, соглашение похоже на пакт о ненападении или, точнее, на попытку соединить части давно расщеплённого атома. Ближе к подписанию документ, вероятно, приобретет свойства дорожной карты со ссылками на совместные задачи, которые предстоит решать во имя благополучия страны. Смысл этого договора – стабильность, то есть залог экономического роста, если стабильность, конечно, не превратится в социально-политическое болото.
Соглашение выглядело бы гладко на бумаге, если бы не одна неожиданная мысль, соскользнувшая с самой высокой трибуны парламента, как сосулька за шиворот. Суть будущей совместной работы доктринально несовместимых сил подается – прямой речью – как искусство "обходить острые углы".
Свод умений эти самые углы аккуратно обходить – это растрёпанный учебник молдаванина, который он где-то подобрал и по глупости сунул себе в торбу. Искусство или, может, черта характера, родимое пятно? Хирургически такие пятна не выскрести, то и дело приходится заглядывать в этот вредный учебник.
Стоит вспомнить увлекательные исторические страницы, где указано, где и когда мы пытались обходить конфликты согласно нашим традициям и, как правило, оставались с носом. Наша элита (сначала бояре, потом советская интеллигенция, затем современные сливки общества) всегда страдала от разновекторности, то есть от разобщенности. Одни любили турок, другие – ляхов, третьи – венгров, четвёртые – русских. Со временем это уравнение неопределенности дополнилось ещё двумя неизвестными: румынами и европейцами. Его решение обычно подрывается предательством.
Так, полстраны осталось за Прутом, затем потеряли Буковину, затем выход к морю, затем Приднестровье. Если, например, сейчас попытаться обойти такой острый вопрос, как выживание молдавского государства, то нужно напрочь забыть, какую историю преподают в школе, и что в следующие четыре года правления коалиции на учёбу в Румынию уедут ещё 20 тысяч наших выпускников, а к нам обратно будут возвращаться далеко не сторонники нашей государственности. Из-за этого острого угла в нас будут ежедневно стрелять прямой наводкой.
Совсем уж странно прозвучала поддержка соглашения одного депутата, что Молдова никогда не откажется от своей веры. Лучше не открывать скобки этого непростого вопроса, который, можно надеяться, не найдёт своего места в договоре. У нас государство отделено от религии. С кем и от какого вероучения собираемся защищаться? С Россией против христианских сектантов или с Европой против исламских фундаменталистов? А может, против иудаизма, чьи фундаментальные идеи и видения проникли в раннее христианство и, как точно доказано, долго соблазняли пророка Мухаммеда.
Как можно говорить о взвешенной внешней политике – другой острый угол, – когда президенту отказывают в общении в некоторых столицах соседних государств, зато нашему министру иностранных дел оказываются великие почести?
Игорь Додон просит о помощи тех, кого Нику Попеску считает оккупантами! Можно, конечно, говорить о том, что власть ни за что и никогда не допустит вхождения Молдовы в военный блок. Но нужно помнить, что это "никогда" тянется в лучшем случае всего четыре года.
Поэтому и возникает вопрос: соглашение для благополучия страны или власти?
Как нельзя изменить течение Днестра и Прута, или поменять эти реки местами, так не в силах ни одной партии власти за короткий срок изменить характер жителей Молдовы или качество восприятия молдавским обществом родины и своей неоднородной независимости. Как не будет больше у Молдовы выхода к морю, так не поплывут наши корабли развития, если их двигатели будут работать вразнобой. Политический документ, как искусно бы он ни был бы сложен, иногда производит далеко не политические последствия, а, как говорил известный поэт, преобладающую над всеми нашими чувствами безмерную печаль.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
