Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования.
Нынешнее положение дел в мире, по сути, является войной. Если холодную войну в 90-е годы и позже стали неофициально именовать Третьей мировой и по умолчанию признали, что ее выиграли США, то сейчас можно вести речь о Четвертой мировой. Которую выигрывает Россия.
Конечно, в ядерную эпоху невозможно отслеживать по картам победоносные наступления и по размерам занятой территории, по количеству пленных и захваченных трофеев определять, насколько близка победа. В нынешнее время зачастую народ узнает, что война была в тот момент, когда она закончилась – а то и позже. Как это, например, произошло с российским обществом, которое сообразило, что проиграло войну даже не в момент распада СССР, а когда США, наплевав на позицию Москвы, начали в обход механизмов ООН бомбить Югославию.
Только когда была развязана неспровоцированная агрессия против дружественного России государства, а Москва ничего не могла предпринять в ответ, кроме выражения протестов, массам стало ясно то, что до этого понимали единицы – в 1991 году не народ победил партократию, а СССР проиграл мировую войну.
Что нам позволяет сейчас говорить о том, что Россия, если еще и не победила в Четвертой мировой (США пока поражение не признали), то уверенно движется по пути к победе? Столь же неотвратимо, как надвигалась на Германию победоносная РККА в 1944 году.
Давайте посмотрим, что является важнейшими показателями успеха, исходя из характера войны.
1. Финансы. По сравнению с началом нулевых годов XXI века, когда Россия и США только втягивались в противостояние, сейчас позиции доллара как мировой резервной валюты значительно ослабли – многие страны уже перешли или намерены в ближайшем будущем перейти в торговле друг с другом на национальные валюты. Финансовая система США находится в кризисе. Эксперты ждут того момента, когда Федеральная резервная система больше не сможет удовлетворять потребность правительства США во все возрастающем потоке ничем не обеспеченных долларов. Государственный долг США уже не может быть выплачен никогда. То есть, по сравнению с началом противостояния, ситуация для Вашингтона значительно ухудшилась. Крах может наступить практически в любой момент.
В свою очередь, Россия провела дедоларизацию экономики и хозяйственной жизни. Процесс хоть и не закончен, но близок к завершению, на что указывает стремительное сокращение доли американских казначейских обязательств (трежерис) в золотовалютных резервах Центробанка РФ. Параллельно медленно, но уверенно идет вытеснение доллара из двусторонней торговли России со странами БРИКС и ШОС. Не без трудностей, но продвигается идея валютного союза в рамках ЕАЭС. Уровень госдолга России также не вызывает серьезных опасений. И хотя существует проблема догов государственных и частных компаний, в целом позиции России в финансовой сфере за время противостояния укрепились.
2. Экономика России понесла серьезные потери в результате санкционной политики США и ЕС, но, во-первых, она чувствует себя, как минимум, не хуже, чем европейские экономики, а, во-вторых, еще каких-нибудь десять, а то и пять лет назад, при аналогичном развитии ситуации, слова Обамы о «разорванной в клочья экономике России» не вызывали бы здоровый и бодрый смех, а были бы констатацией печального факта. То есть возможности США решающим образом влиять на российскую экономику за период конфронтации также сократились. И продолжают сокращаться, в том числе и благодаря постепенной, но достаточно быстрой переориентации экономических и торговых связей России на Азиатско-Тихоокеанский регион, а также на Африку и Латинскую Америку.
3. В сфере дипломатической России удалось создать ЕАЭС. А именно на срыв договоренностей о Евроазиатском экономическом союзе во многом и были направлены усилия США. Более того, ЕАЭС был формализован уже в период активной конфронтации (1 января 2015 года), причем практически сразу же расширился с трех первоначальных до пяти членов (Армения вступила 2 января, а Киргизия 14 мая). Готовится присоединиться к ЕАЭС Таджикистан. Соглашение о зоне свободной торговли подписано с Вьетнамом (29 мая), рассматривается возможность заключения аналогичных соглашений с Китаем, Египтом, Тунисом и Сирией. Напомню, еще не прошел год с момента формализации этого Союза.
Аналогичным образом расширяется и углубляет военно-политическое и экономическое сотрудничество ШОС. Постепенно формализуются механизмы взаимодействия в рамках БРИКС.
За тот же период США добились лишь того, что при помощи серьезных усилий и прямого давления смогли заставить ЕС ввести против России ограниченные санкции. При этом уже сейчас европейские политики все активнее говорят о необходимости их отмены.
Следовательно, за период конфронтации российская дипломатия выиграла у американской все принципиальные позиции. Кстати, включая Минские соглашения по урегулированию ситуации на Украине. Как ни пытаются американцы их дезавуировать, но максимум, что им удается – с помощью Киева заблокировать их выполнение. Сами соглашения, как и взаимодействие России и ЕС в процессе их заключения и реализации (без американского посредничества) остаются фактом.
Это означает, что позиции российской дипломатии усилились, а американской – наоборот, ослабли. США уже не в состоянии обеспечивать свое дипломатическое доминирование на всех мировых площадках.
4. Фронт политического противостояния во многом пересекается с деятельностью дипломатических ведомств, но дополнительно отмечу, что России удалось блокировать традиционные для США попытки использовать в своих целях международные организации (ООН и ОБСЕ). Более того, Россия стала активно продвигать идею реформирования обеих структур.
Сама по себе идея актуальна и высказывалась и десять, и двадцать лет назад. Однако тогда Россия не являлась активным сторонником реформы. И это понятно. В момент российской слабости реформирование ООН и ОБСЕ объективно привело бы к снижению роли и возможностей Москвы в обеих структурах.
Напомню, что ООН создавалась победителями во Второй мировой войне как организация, которая должна была зафиксировать и сохранять условия Ялтинско-Потсдамского мира, написанные победителями (как ее предшественница – Лига наций – фиксировала условия Версальского мира после Первой мировой войны). Если бы реформа международных организаций прошла после поражения СССР в холодной (Третьей мировой) войне, то формат новых структур был бы продиктован Вашингтоном в интересах США.
Если же сейчас Россия начинает выступать локомотивом обновления, значит, Москва считает, что теперь сможет провести реформирование в свою пользу и в пользу своих союзников. А для этого необходимо не просто самим быть уверенным в конечной победе, но и иметь возможность убедительно показать союзникам (реальным и потенциальным), что она не за горами.
За счет чего все эти успехи были достигнуты?
Внешне схема, примененная российской властью, кажется простой: если Запад от нас отвернулся, заменим его Востоком (Европу – Китаем), и все будет прекрасно.
Но ведь не факт, что Китай (а за ним Индия, Иран, Пакистан и другие) должен был согласиться поддерживать Россию в противостоянии США. Стратегические союзники должны понимать, что они ввязываются в конфликт, в котором есть шансы выстоять – они хотят делить с вами плоды победы, а не горечь поражения.
Так, например, прежде чем начать с СССР полномасштабное сотрудничество в борьбе с Гитлером, Лондон и Вашингтон летом-осенью 1941 года организовали несколько дипломатических миссий в Москву, имевших одну цель – убедиться, что СССР не сдастся, а будет воевать и выстоит. Это нормальный подход – зачем связывать свою судьбу с заведомо проигравшим?
И как Россия могла доказать партнерам, что она сможет выстоять?
Только успешным развитием своих интеграционных проектов на постсоветском пространстве.
Ни для кого не секрет, что Вашингтон активнейшим образом десятилетия работал с постсоветскими элитами. Поэтому тот факт, что России удалось создать ЕАЭС, что союзники не разбежались после начала украинского кризиса, а наоборот, с трех первоначальных (Россия, Белоруссия, Казахстан) их число увеличилось до пяти, и этот процесс продолжается, продемонстрировал, что с Москвой можно иметь дело. Если не боятся Минск, Астана, Ереван и Бишкек, то и для других риск не больше.
Но ведь надо было убедить союзников не отказываться от соглашения. И пройти по очень тонкой линии – с одной стороны, не дать США окончательно закрепиться на Украине. С другой – не испугать партнеров слишком активными действиями. В конце концов, ни для кого не секрет, что элиты постсоветских государств больше всего боятся потерять свой суверенитет. И поэтому крайне нервно относятся к самым оправданным жестким шагам России на постсоветском пространстве.
Поэтому в течение 2014 года в СНГ внимательно отслеживали реакцию России на развитие ситуации на Украине. Может быть, об этом меньше говорили на публике, но в постсоветских столицах не меньше, чем в Европе опасались открытого вооруженного вторжения. Точно так же сторонники ЕАЭС в постсоветских странах опасались, что Москва уступит и потеряет лицо, после чего создавать какие-то интеграционные проекты будет бессмысленно.
Россия оказалась между двух огней и достойно вышла из ситуации. Были найдены решения, обеспечившие сохранение влияния Москвы на ситуацию на Украине. Буквально вырванные у Киева и Вашингтона Минские соглашения – лучшее доказательство того, что Россию не удалось выдавить из украинской политики, и с ней надо считаться. В то же время ход событий показал, что не гипотетическая «агрессия Москвы», но «братская помощь» Вашингтона лишает Украину суверенитета.
Действия Москвы и Вашингтона на украинском направлении в течение 2014 года убедили постсоветские элиты, что главная угроза их коренным интересам исходит из Вашингтона, что они гарантированно лишатся суверенитета, если у них будет «как на Украине», в то время как российские интеграционные проекты дают им возможность суверенитет укрепить.
Фактически в процессе заключения соглашений по ЕАЭС Россия пошла на многие вынужденные экономические уступки и не стала оказывать на партнеров по переговорам жесткое давление даже в тех случаях, когда их позиция была далека от конструктивной. Прежде всего для того, чтобы не испугать их призраком «возрождения СССР», о котором к месту и не к месту талдычила американская дипломатия.
Оказавшись в состоянии выбора между американским кнутом и российским пряником постсоветские государства стали один за другим выбирать пряник.
Причем успех данной политики сразу же вышел за пределы ЕАЭС. Например, казалось бы, в связи с проамериканским переворотом на Украине авторитет России в кавказских государствах должен был снизиться –а авторитет наоборот, вырос. И я говорю не о традиционно союзной Армении, а о вполне проамериканской Грузии, которая отказалась вслед за ЕС продлевать экономические санкции в отношении России. Грузинские санкции теперь действуют только в отношении Крыма и Севастополя (и во многом становятся условными).
Аналогичным образом складывается ситуация в Азербайджане, который, несмотря на американское давление и даже неприкрытую угрозу организации цветной революции, высказанную в 2014 году послом США в Баку, занял позицию дружественного нейтралитета в отношении России.
Даже Молдавия, по зрелом размышлении, отказалась организовывать полноценную блокаду Приднестровья, сорвав очередной план США по гарантированному втягиванию России в войну на территории Украины.
То есть усилившаяся Россия оказалась не только способна противостоять США на основных направлениях борьбы, но и за счет проведения деликатной политики в отношении союзных и просто соседних стран сумела убедить, что ее интеграционные проекты не только не несут для них опасности, но защищают от реальной опасности, исходящей от США.
Ну, а укрепление позиций России на постсоветском пространстве, как уже было сказано выше, обеспечило ей надежный тыл в Азии и развитие партнерства в рамках ШОС и БРИКС – которое США хотели бы блокировать не меньше, чем создание ЕАЭС.
Именно таким образом, за счет привлечения союзников, обеспечивает Россия победу в этой тихой и незаметной, но от этого не менее изнурительной Четвертой мировой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
